Экстерминатор. Том 4

— В общем — да. И программы в данном случае больше подходят: мозг сам разрушает информацию, используя магию, а не магия воздействует на него со стороны.

Но через шесть часов после спадения купола Мозг, наконец, выдал «предварительные результаты». Просматривать их было наиболее разумно в искреле, поскольку дешифровка представляла собой именно «воспоминания», а на перевод всего это в текстовый вид и доступную форму требовалось гораздо больше времени, да и участие Медеи. Последнее, как сообщил Мозг, необходимо для трактовки неочевидных и культурных терминов, маркеров и прочего, что он может некорректно интерпретировать.

Ждать мы не стали, а всем отрядом залезли в искрел, «прокручивая» неважное и замедляясь в интересных местах. И выходила какая-то непонятица, по крайней мере, на мой взгляд:

Родились-учились — это мы прокручивали, как понятно. После — некий политический конфликт в Академии (кстати, красивое, необычное, можно сказать, сказочное место, несмотря на «смазанность» воспоминаний в плане окружающих пейзажей). Точнее, даже не конфликт, а введение неких запретов на определённые виды магии. Медея на это пожала плечами, что, мол, «логично» и «всё к этому шло». Но сама была не в восторге. Как и довольно ощутимая группа магов, которые официально послали руководство Академии в разные не слишком приятные места. И покинули регион, возглавляемые неким «Архимагом Эллером». Всего на сделанном из простой металлической болванки космическом корабле было около тысячи магов.

А вот дальше получается непонятица: ни в каких воспоминаниях жуткой клятвы, участия в порабощающем ритуале и всякого такого просто… нет. Около года полёта и исследований, после чего этот Эллер говорит, что регион Лело — новый дом, часть Лело — союзники. И маги радостно и активно начинают заниматься саботажем, массовым мозготрахом, жертвами и прочим. И жертвовали собой, кстати говоря, то есть один из наших «информаторов» сам видел, как его коллега на самоубийственный приказ просто спокойно кивнул. И самоубился.

— Это… демоны подери, сама начинаю думать, что свихнулась, а мои воспоминания об Академии — из детской сказки, — криво усмехнулась Медея на наши вопросительные взгляды. — Повреждения памяти, ложная память… Вот только нет, Керг! Запрет на разделы биомагии, вольтования и тауматургии, из-за которых они покинули Академию, это прямо опровергают! — закусила она губу.

— А их точно… ну, перепрограммировали? — вполне резонно поинтересовался Клемент.

— Точно. И это — само по себе тягчайшее преступление против Академии: я-то думала, какой-то хитрый контракт… Хотя понятно, что бред: юриспруденцию и составление договоров дают с детства, но всё же. Клятва верности, что-то такое… А на деле их сделали рабами. И я, похоже, такой была.

— Этот, архимаг?

— Или он, или какая-то группа за его спиной — маловероятно, но он тоже может быть с промытыми мозгами. Но, похоже, он: он создавал этот Ковчег и, скорее всего, на этапе зачарования составил сложные ментальные ритуалы.

— И Академии до этих отщепенцев, выходит, дела нет? — уточнил я. — Как бы отколовшаяся группа, а что с ними — их дело, пока не вернутся в Академию?

— Не вполне так, Керг. Надо сообщить в Академию, что с ними случилось!

— И что, помогут?

— Да! Наверное, — задумчиво закончила Медея.

— В общем, так: мы имеем группу, отколовшуюся от твоей Академии. Немаленькую, но уже достаточно потрёпанную: не больше шести сотен человек. Это маги, что неприятно, с промытыми мозгами, что неприятно вдвойне. Координаты этой Академии у нас есть.

— Да, капитан Керг, — отрапортовал Мозг.

— Но причины лететь туда нашему отряду сейчас, Медея, я не вижу. Если бы действия происходящие в пространстве Лело, исходили из Академии, тогда да. А сейчас, оставлять пространство протектората ради того, чтобы «сообщить», я не собираюсь, — подытожил я.

— Но…

— Если появится информация от этой троицы, которая прямо скажет, что да, надо лететь, и это поможет — полетим, — заключил я.