Экстерном в Хранители. Дорогою ушедших поколений

– Спасибо, – он принял стакан из рук хозяина, – ладно всё это лирика, отвлёкся я, а время идёт, как песок из дырявого ведра сыплется. Знаешь, мне кажется, я чувствую каждую выпавшую песчинку. Чувствую, как уменьшается вес оставшихся, наверное, душа уже к небесам рвётся. Пора и мне свои земные дела заканчивать, по сути, только одно из них серьёзное, остальное всё шелуха, накипь. Завещание я уже составил, всё бывшей жене отписал, хотя она и не очень нуждается. Новый её мужик неплохо зарабатывает. Однако пусть. Она в принципе хорошая баба, я сам виноват, что у нас жизнь не сложилась. Денег было вал, а на них шалавы как мухи на говно слетаются. Ну и понеслось, кабаки, бабы. Домой неделями не появлялся, кому это понравится. Она сама от меня и ушла. Я думал, вернётся, как без бабок-то жить с ребёнком? А она гордая, на работу устроилась в больницу. Там и повстречала себе нового мужа, а я, так один и остался…

– Мужик он нормальный, я узнавал, – продолжил гость, после небольшой паузы, вновь отхлебнув воды и отдышавшись, – на заводе работает. Пацана как родного принял, а вот воспитать человеком не сумел. А может, мои гены верх взяли, да и я, если откровенно, руку приложил. Он ведь, как постарше стал ко мне часто бегал. То телефон новый нужен, то планшет, то ноутбук. Потом уже до тачки дошло. Мать то ему много дать не могла. Жили они нормально, но без излишеств. А я наоборот шиковал, много мне одному надо. Ну и отстёгивал отпрыску бабла, чтобы он ни в чём не нуждался. Думал, будут у парня деньги, а всё остальное приложится… Как бы ни так. Воспитатель, блин. Короче, не вышло из него нормального человека.

– Кабаки, ночные клубы, девки. Работать не хотел, институт бросил. Гонял на машине, которую я ему подогнал, как угорелый, да ещё пьяный зачастую. Начал какие-то тёмные дела мутить, когда моих денег стало ему не хватать. Чудом на наркоту не подсел. Я пытался с ним разговаривать, но какой я для него авторитет. Он с детства знал, чем я занимаюсь. Когда вырос, просил его в наше дело пристроить, но у меня ума хватило ему отказать. Не знаю, чем он занимался, но кое-какие бабки у него завелись. Я решил разобраться, с моими связями это не сложно, но не успел… – мужчина замолчал, погрузившись в свои мысли. Через некоторое время тяжело, со свистом вздохнул и продолжил:

– Однажды утром, после бессонной ночи, проведённой в клубе, он как обычно, с очередной подругой погнал домой. За руль, естественно сел пьяным и гнал далеко за «сотку», перед подругой красовался, джигит блин. В общем, сбил на пешеходном перекрёстке женщину беременную, с девочкой четырёх лет. Мама дочку в садик повела, а сама на восьмом месяце… Обе насмерть. Машина на тротуар выскочила и в столб врезалась. Подруга через лобовое стекло вылетела. У неё травма головы и сложный перелом позвоночника. Она теперь как овощ, да ещё на всю жизнь к кровати прикована. А сам он жив и практически здоров, так ушибы да пара рёбер сломана. Водительская подушка сработала, а пассажирская почему-то нет.

– Я навещал его в больнице, – глотнув воды и вздохнув, вновь заговорил он, – предлагал нанять хорошего адвоката. Есть у меня такие знакомые, за деньги, хоть кого отмажут. Он отказался. Знаешь, он сильно изменился после этой аварии, нет, не внешне, конечно, внутренне. Говорить и то стал как-то по- другому. Спокойно, неторопливо, как-то рассудительно, как будто повзрослел разом. Сказал, что он виноват и должен ответить за свой поступок. Говорит, а из глаз слёзы текут. Потом сказал, что к нему во сне, почти каждую ночь, погибшая девочка приходит и зовёт поиграть. Я, честно говоря, подумал, что он умом тронулся, хотел врача пригласить…

– Но, поговорив с ним ещё немного, понял – нормальный он. Наоборот, я не в себе. Мать, считай, с двумя детьми погибла. Да, муж её, отец девочки на следующий день повесился, не смог дальше жить. Не видел смысла. А я предлагаю отмазать убийцу, как будто ничего не случилось. Задумался я после разговора с сыном крепко. Тогда я уже знал про свою болезнь, но никому не говорил, думал смогу справиться, на врачей надеялся. А когда всё обдумал, понял, одно, что жизнь я свою прожил зазря, да ещё убийцу вырастил, хоть и не хотел. Больше я с сыном про адвоката не разговаривал. А он попросил библию ему принести. Когда его после больницы в СИЗо поместили, он стал в тюремную часовню ходить, молиться, – мужчина умолк, тяжело, со свистом дыша.