Экстра: Новый Кабалион

Щелкнул замок, дверь дома приоткрылась. Геде устремился вперед, на ходу раздуваясь, меняя форму. Он пыхнул в лицо священнослужителя гарью и серой. Андрею показалось, что одушевленная пелена приняла очертания человеческой фигуры — согбенного старика, протянувшего к попу длинные тонкие руки.

— Очисти грехи наша! — взревел поп. Он закашлялся, отступил и вновь бросился на Геде. Лезвие прошло сквозь призрачную фигуру, и после третьего удара та распалась клочьями.

— И надеру я вам задницы во имя Мое!

Клочья опасливо отплыли подальше и собрались вместе уже возле плеча хозяина.

Ксюха вдруг вырвалась. Андрей с одной стороны, а Опанас с другой попытались схватить ее, но девушка с криком побежала прочь.

— Стоять! — заорал Бокор.

Поп сбился с шага и зашатался. Лицо изменилось — борода исчезла, проступили черты молодого красивого мужчины с запавшими щеками и грустными глазами. Он опустил топор, что-то еле слышно сказал — и тут же изменился вновь. Изможденное лицо стало одутловатым, щеки покраснели, лоб сузился, глаза зло блеснули. Преобразившийся поп вновь вскинул оружие.

Опанас толкнул Андрея в спину; замычав, тот влетел в раскрытую дверь. Зацепившись за порог, упал грудью на пол.

Сзади доносились проклятия и ругань. Пленник лежал, пытаясь вздохнуть.

Опанас пригнулся, когда поп взмахнул топором, подхватил с земли короткое бревно и резко выпрямился, ударив врага торцом полена в подбородок с такой силой, что поп взвился в воздух. Полы одежд затрепетали в потоке воздуха, Бокор увидел подошвы сапог, широко расставленные ноги и волосатые ляжки. Двигаясь спиной вниз, священнослужитель пронесся над землей; на мгновение Опанасу показалось, что он видит не человеческую фигуру, но летящую в воздухе большую рыбу, а затем головой и плечами поп проломил стену стоящей напротив часовни и исчез внутри. Здание с низким скрипом просело и стало крениться. Пару секунд изнутри доносился грохот и рев, затем в проломе возникла голова. Опанас попятился к двери, за которой лежал Андрей.

Крякнув, поп метнул топор, и Опанас распластался на земле. Жужжа, вращающийся топор пронесся над ним, над Андреем, и вонзился в стену, в середину плаката с большой надписью красными буквами ‘НЕ КУРИТЬ’, под которой была нарисована обмотанная бинтами и объятая пламенем испуганная мумия; пробил ее, снес следующую стену и улетел дальше. Спустя секунду донесся грохот, и широкий силуэт Введенской церкви, темнеющий далеко позади, провалился внутрь самого себя.

Поп бросился вперед, а часовня за его спиной обрушилась. Сделав несколько шагов, он вновь сбился с шага, лицо изменилось — щеки побледнели, лоб сузился...

— Окоянство! — взревел поп. Золотая шапка на нем обратилась белоснежным цилиндром без полей, позади которого свешивался белый хвост вроде короткой простыни; одежды стали черными, на груди засиял большой золотой крест на толстой цепи. Мотнув головой, поп устремился дальше, бормоча на несколько голосов — будто что-то спрашивал у самого себя, сам себе отвечал, вмешивался в беседу, покрикивал и ругался.

Андрея схватили за шиворот, рывком подняли и поволоки куда-то. Порхнувший следом Геде начал мерцать: тусклое сияние озарило своды.

Скатившись по крутой лестнице, они очутились в начале катакомб — узкие извивающиеся коридоры тянулись не слишком запутанным лабиринтом, по которому днем водили экскурсантов. В стенах зияли ниши, где лежали завернутые в саваны мумифицированные тела древних отшельников, аскетов и подвижников.

Топот священнослужителя доносился сзади. Бокор свернул влево, потом вправо. Когда мерцание Геде проникало в ниши, там раздавался шелест. На очередном разветвлении коридоров беглецы остановились — Опанас пытался сообразить, куда двигаться дальше. Из ниши, которую они миновали последней, показалась закутанная в серую ткань рука. Андрей стоял, пялясь на нее, ощущая отголосок страха, достигшего разум сквозь пелену магического заговора. Появилась вторая конечность, и вскоре мумифицированное тело, на груди которого висел картонный прямоугольник с надписью ‘старец Епистафий’, выбралось наружу. По коридору уже безмолвно приближались другие мощи — медленно шли, шелестя саванами и покачиваясь, вытянув перед собой руки. Топот священнослужителя зазвучал совсем рядом. Бокор, наконец выбрав направление, бросился вперед.

Геде метнулся к очередной двери и втянулся в замок. Раздался щелчок, дверь приоткрылась. Позади поп взревел, затем донеслось глухое бормотание.

Они долго бежали по лестницам и коридорам, миновали помещение с метлами и ведрами, несколько чуланов. Геде раскрывал двери. Беглецы преодолели последние коридоры — и затем начались настоящие, дикие катакомбы.

Андрей стоял неподвижно, глядя перед собой немигающими глазами. Заговор слабел, постепенно он начинал осознавать происходящее. Очень тихий рокот доносился сверху — где-то над ними текла река.

Синюшное мерцание Геде озарило вынырнувшего из темноты Опанаса.