Экстрасенс

Саша глубоко вздохнул и, украдкой засунув заветную бутылку в давно приспособленную для этой цели заветную щель, принялся налаживать установку. Хранилище веселящей душу жидкости располагалось между туго натянутой сеткой только что сооруженной камеры, экранирующей внешние электрические поля, и пахнущими свежей сосной, обструганными деревянными ящиками с импортным измерительным оборудованием.

Генератор, слегка гудя, посылал неощутимые потоки электронов прямо на вход изящного французского прибора, на нежном, подернутом пеленой экране которого возникали таинственные видения. Они вполне могли бы быть истолкованы романтической натурой как преобразованные психикой отражения действительности. Саша, однако, думал о другом.. Припрятанная в заветном уголке бутылка все больше и больше будоражила его воображение, и он с тоской думал о предстоящем вечере, который обещал быть занятым разговорами с начальством.

– Ну что, исследователи ведьм, забрались в подвал? Ничего, ничего, неплохо обустроились. – Директор ввалился в комнату в добротной меховой куртке и с кожаной папкой под мышкой. Лицо его было покрыто тем здоровым красноватым румянцем, который человеку знающему подсказывал, что его обладатель не так давно принял примерно граммов сто-сто пятьдесят хорошего армянского коньяка. От грузинских или молдавских коньяков румянец имел другой оттенок. Да и по голосу начальника кое-что можно было тоже распознать. Слова вылетали из него без запинки, но какие-то глубокие, почти-что скрытые интонации выдавали душевную раскованность и общее повышение тонуса начальственного организма.