Экстрасенс

– Что Вы можете доложить членам комиссии? – грозно спросил довольно-таки подвижный для своего возраста председатель КГБ. – Я готов понести заслуженную кару и принимаю полную ответственность за допущенную техническую ошибку. – голос Федора Петровича дрожал. – К сожалению, сработали непредвиденные обстоятельства, план эксперимента был согласован с руководством КГБ заранее, поверьте, что никакого злого умысла в происшедшем не было. – Доложите комиссии о результате, – старичок скривил губы и лицо его неожиданно приобрело довольно-таки интеллигентное выражение. – Факт омоложения налицо. – упавшим, но твердым голосом произнес Федор Петрович, вспомнив про порозовевшего, словно только что попарившегося в бане заместителя по пожарной охране, вылезшего из-под раскрыва антенны. – Уже через несколько дней мы собирались начать омоложение Леонида Ильи…ча. – голос его задрожал и прервался. – Что случилось, то случилось. – Допрашивающий неожиданно успокоился, ухмыльнулся какой-то издевательской улыбкой и прекратил кривить губы. – Ничего уж тут не поделаешь. Но я думаю, товарищи, что мы все согласимся, что программу работ необходимо всячески расширять и поддерживать. – Он оглянулся на своих примолкших коллег, с надеждой смотрящих на Федора Петровича. – И я думаю, – он многозначительно сделал паузу, – Федор Петрович, с его опытом, знаниями и энергией, должен продолжать руководить проектом. Как говорится, коней на переправе не меняют. – Спасибо, товарищи, – Федор Петрович задрожал. – Промахов больше не будет. – Человеку свойственно ошибаться, – мягко возразил председатель КГБ. – Но кнопку все-таки почините. – И члены похоронной комиссии нервно рассмеялись.

Глава 12. В степи.

Саша с трудом продрал глаза. Поезд, скрипя и стуча колесами, тащился в непроглядной тьме, и редкие фонари заглядывали в окошко, бросая желтоватый отблеск на скомканную простыню, пустую бутылку из под-водки, стоящую на столике, большой деревянный ящик с аппаратурой, и на храпящего студента, волей начальства посланного вместе в Сашей в командировку.

С приходом к власти нового Генсека лабораторию начало лихорадить. Директор выступал в многочисленных государственных комиссиях, периодически приезжая в подвальную комнату с высокопоставленными чиновниками. В верхах собирались различного рода совещания, на которых отмечалась особая актуальность соблюдения трудовой дисциплины, ликвидации прогулов, в том числе и проистекающих вследствие пьянства. В центре Москвы милиция частенько проводила днем облавы, проверяя у задержанных граждан паспорта и законность их отсутствия на рабочем месте.

Командировка явилась неожиданным следствием проходившего в Кремле заседания Верховного Совета. На одной из сессий с отчетом выступал Сергей Васильевич. Среди сидевших в зале депутатов находился главный врач затерянного в степи образцово-показательного наркологического диспансера. Главврач этот быстро смекнул, что участие его клиники во Всесоюзной комплексной программе будет для него чрезвычайно полезным. Будучи человеком пробивным и со значительными связями, он уже на следующий день договорился об испытаниях нового научного оборудования в своей клинике, скрепив договор всеми мыслимыми и немыслимыми резолюциями.

По мнению Алика, испытания эти было преждевременными, так как недавно разработанный прибор был предназначен исключительно для научных исследований. Более того, разработан аппарат был в единственном экземпляре, и отправлять его в степной наркологический диспансер было уж и совсем бессмысленно. Но наверху все уже было решено, и Алик неохотно уступил нажиму дирекции.

Слезать надо было на каком-то маленьком полустанке, который и на карте-то обозначен не был, и вечером Саша долго приставал к проводнице, расплывшейся бабе с красным лицом, с просьбой разбудить их вовремя. Поезд полз в неизвестность. В голове шумело. Саша, постанывая, нашарил откупоренную бутылку теплого пива, и с отвращением сделал несколько глотков.