Экстрасенс

– Рейс задержали, – невольно начал оправдываться Николай, будто он и в самом деле виноват и словно они договаривались здесь о встрече.

– Ладно-ладно, в управлении объясним, – успокоил майор Творогов.

– В каком управлении? – удивился Николай. Творогов посмотрел на него непонимающим взглядом.

– В нашем управлении. У руководства возникли вопросы, будет лучше, если мы их утрясем сразу.

– Да, чуть не забыл. Павел Григорьевич просил вручить, – сказал водитель и протянул Николаю трубочку от сотового телефона. – Пользоваться умеете?

– Вроде бы умею, – ответил с неохотой Николай. Что-то не тянуло его ехать в управление к майору Творогову.

Он молчал, глядя в боковое окно на унылую местность, которая была едва видна при свете фонарей.

– Можете испытать, – предложил водитель. – Если есть кому позвонить.

– Потом испытаю, сейчас не хочется.

– Павел Григорьевич дважды звонил, нервничал, что вас нет.

Николай не стал продолжать разговор. Водитель наверняка знал московский телефон директора, но разговаривать с ним при посторонних не хотелось.

– Позвольте мне попользоваться, – вдруг попросил майор Творогов. – Уж как просим, чтобы снабдили старших офицеров этими игрушками…

Николай Николаевич протянул трубочку и скоро услышал:

– Саня? Это я. Угу. Едем. Ага. Минут через пятнадцать. Ага. В двадцатом.

«Очень содержательный разговор, – подумал Николай. – И ведь скорей всего про меня».

У дверей здания, где помещалось следственное управление, их встречали два молодых человека. Те самые, которые когда-то беседовали с ним в кабинете директора.

– А мне что делать? – спросил водитель, выйдя из «Волги» вместе с ними.

– Посиди тут часик, подожди, – как-то уж очень неопределенно ответил майор Творогов и опять по-волчьи улыбнулся. – Может, столкуемся с Николаем Николаевичем…

«Вот и все, – подумал Николай. – Похоже на конец. О чем же они меня будут спрашивать?»

Они так и шли по коридору в кабинет номер двадцать: первым майор, потом он сам, и замыкали шествие два молодых сотрудника.

Майор и сотрудники, войдя, повесили куртки на плечики в углу. Ему, указав на старый обсиженный стул возле письменного стола, раздеться не предложили.

Майор переложил несколько листов из одной стопки в другую и вынул чистый бланк с шапкой «Протокол временного задержания».

– Да вы не напрягайтесь, Николай Николаевич, что вы так напряглись, – сказал он почти Дружески. – Паспорт-то выньте, положите передо мной. И что у вас там еще в кармане есть, положите на стол.

Николай с ужасом вынул паспорт и пухлый конверт с долларами – деньги для бабы Марфы. Сейчас Творогов полезет в конверт, удивленно скажет: «Вон сколько у вас денег!» И аннексирует их, или как там – приватизирует. Как он потом будет объяснять Бэру?

Двое сотрудников сидели по обеим сторонам зашторенного окна и молча смотрели, как Творогов переписывает данные паспорта в начало своего протокола. До конверта майор пока не дотрагивался.

– У моих коллег есть к вам свои вопросы, но мы решили их обобщить. Вы ведь были осуждены за убийство?

– Ну не совсем так. Я совсем…

– Ладно-ладно, это мы потом выясним, когда дойдем до деталей, – прервал его майор Творогов. – А сейчас объясните нам, Николай Николаевич, как это все так интересно складывается. – Он потянулся к пачечке и достал оттуда исписанный листок. – Читаю ваши показания.

И он стал читать о том, как гр. Горюнов Н.Н. случайно рассказал незнакомому человеку о своих проблемах, и тот дал телефон гр. Гуляй-Голого. А гр. Гуляй-Голый немедленно принес все деньги, которые он был должен институту.

– Все правильно? Тут ваша подпись стоит?

– Да, моя.

– Конечно, ваша. Чья же может быть еще. Теперь другие показания.

По другим показаниям гр. Горюнов подсадил в принадлежащую ему машину, следующую в аэропорт, совершенно незнакомого человека и в аэропорту высадил его. Человек скрылся в неизвестном направлении.

– Все верно записано?

– Да.

– А теперь переходим к той информации, которую мы сегодня получили. Вчера вечером в Петербурге, в собственной квартире, скончался известный экстрасенс Парамонов. И представляете, какое совпадение: среди людей, зафиксированных на пленочку в час его смерти, были вы. А также тот самый, ну совсем незнакомый вам попутчик. Правда, смешное совпадение? В одной машине на выезде из города через полчаса после гибели известных мурманчан, и снова вместе на одной скамеечке в момент гибели известного человека в Петербурге… А потом и в его подъезд вошли, чтобы удостовериться в смерти. Или не так? Что вы об этом думаете?

– Ничего не думаю, – проговорил Николай Николаевич. – О гибели экстрасенса Парамонова я узнал по телевизору. А того человека, который попросил меня тогда подвезти, вообще больше не видел. Я действительно вчера был в Петербурге и даже сидел на скамейке, а рядом в самом деле тоже кто-то сидел. Но это был совершенно незнакомый человек. – Ему показалось, что сказал он вполне убедительно.

– Ну мастера лапшу навешивать! – не выдержал один из молодых людей. – Думают, тут совсем идиоты работают.