Экстрасенс разбушевался

— Прободная язва, — потрясенно сказал он. — Герр Мурашко, это невозможно! Вы видите меня впервые.

— Есть многое на свете, друг Горацио, что и не снилось нашим мудрецам, — процитировал я Шекспира в немецком переводе. — Я официально признанный в СССР целитель, герр Майер. Моя компетенция подтверждена министерством здравоохранения Белоруссии. Практикую в трех клиниках в Минске. Основная специализация — детский церебральный паралич. Счет исцеленных мною детей пошел на тысячи. Среди них есть и немецкий мальчик — его привозили в Минск. В настоящее время в составе официальной делегации лечу во Франкфурт. Руководство клиники имени Гете пригласило меня продемонстрировать свое умение. Исцеление от язвы, свидетелем которого вы стали — мелочь. Церебральный паралич куда сложнее. Или слепота.

— Вы исцеляете слепоту?!

— Если у пациента сохранилось хотя бы два процента зрения. Работаю преимущественно с детьми — с ними легче.

— Из Франкфурта вернетесь в СССР?

— Зависит от обстоятельств. Я поработал бы в Германии, но, боюсь, не разрешат.

— Одному — да, — кивнул он. — Но под эгидой авторитетной клиники… Предлагаю, «Шарите». Если все, что вы сообщили, правда…

— Не сомневайтесь, герр Майер! Демонстрация моих умений в клинике Гете убедит даже закоренелых скептиков. Вот увидите!

— Только не оставайтесь там! — сморщился он. — Западные немцы высокомерны. Мы, восточные, проще и открыты для общения. Да и с русскими дружим. Я как раз летал в гости к московским друзьям.

Началась вербовка. Это хорошо. Без куска хлеба не останусь.

— Подумаю, герр Майер!

— Держите! — он протянул мне визитку. — Звоните в любое время.

Я взял и поблагодарил. К моменту посадки «боинга» в Берлине мы прикончили коньяк и заполировали это дело шампанским. Не пропадать же добру! Думаете, немец возражал? Счас! На халяву они пьют, пока не упадут. Вика в этом не участвовала — спала, прислонившись щекой к спинке кресла. С Майером мы расстались тепло. Дружить семьями он, правда, не предложил. Не наш человек…

[1] Билеты на поезда в СССР, кроме заграничных, продавали обезличено. На самолет требовался паспорт.

[2] Спальный вагон, двухместные купе. В описываемое время купить в них билет простому гражданину было сложно. В СВ путешествовало начальство.

[3] В январе 1991 года в СССР прошла так называемая «павловская» денежная реформа. Банкноты достоинством 50 и 100 рублей образца 1961 годы были выведены из обращения, вместо них выпущены новые. Обмен старых на новые был ограничен, но у ГГ есть кооператив, да и о реформе он знал заранее.

[4] Не беспокойтесь (англ).

[5] Обратно в СССР?

Глава 3

Хоть и летели мы вслед за солнцем, но в аэропорт Франкфурта прибыли поздним вечером. Да еще посадка в Берлине… Получили багаж и отправились на стоянку такси. По пути я нашел работавший пункт обмена, где за сто долларов получил 145 марок. Грабительский курс[1], конечно, но куда денешься? В аэропортах он всегда такой.

За поездку таксист затребовал 25 марок — ночной тариф. Жадина! Тут-то ехать десяток километров. Пришлось раскошелиться. Новое огорчение ждало нас в отеле. Гостиницу я выбрал ту, которую определила нам приглашающая сторона. Рассчитывал на халяву. А вот счас! Полистав наши советские паспорта и сверившись с бумагами, портье покачал головой:

— К сожалению, герр Мурашко, номер для вас с супругой заказан только с завтрашнего числа. Если будете селиться сейчас, придется заплатить 60 марок.

Вымогатели немецкие! Можно было поискать гостиницу подешевле, но, глянув на сонную Вику, я достал кошелек. Грабьте! Ничего, мы с вами сочтемся. В номере мы скоренько приняли душ, почистили зубы и повались спать, не разбирая чемоданов. Завтра…

Проснулся я от осторожного поглаживания: кто-то ласково касался моего лица. Открыл глаза: Вика. Склонилась надо мной и бережно трогает мою щеку пальчиком.

— Вставай, соня! — улыбнулась жена. — Уже девять.

— Это по московскому времени, — хмыкнул я. — Мы не переводили часы. Здесь восемь или семь, нужно уточнить.

— Все равно пора, — не согласилась супруга. — Завтракать пора. Есть хочу!

Пришлось вставать и тащиться в ванную — мыться, бриться, чистить зубы. В ресторан отеля мы отправились спустя полчаса. На входе предъявили официанту ключ от номера — завтрак входит в стоимость проживания, и прошли в зал. Кормили по принципу шведского стола — подходишь к раздаче и берешь, на что глаз лег. Выбор, правда, скромный. Сыр, нарезанный полупрозрачными ломтиками, несколько сортов ветчины, масло, булки, кофе, чай. Я не стал скромничать и навалил себе полную тарелку.

— Можно брать столько хочешь? — удивилась Вика.

— Сколько съешь, — успокоил я. — А вот выносить запрещено. Не стесняйся, милая! Объедим немцев! Они содрали с нас 60 марок. Мы съедим на сто!