Экстрасенс разбушевался

Посольство Израиля должно работать. Сегодня воскресенье, 18 августа, у евреев выходной в субботу. Но не тут-то было. Милиционер у калитки решительно преградил мне дорогу.

— На сегодня прием закончен.

— Дипломат, Куба, — сказал я, изображая иностранца, и предъявил кубинский паспорт. — Яков Казаков, — указал в сторону посольства, а затем на телефон в будке. — Дзинь, дзинь.

Постовой пожал плечами и пошел звонить. Яков пришел спустя несколько минут. Увидав меня, хотел что-то сказать, но я чуть заметно покрутил головой.

— Пропустите, это ко мне, — велел Казаков постовому. Тот послушно открыл калитку.

— Не ожидал, — сказал Яков в павильоне. — Вы говорили, что вернетесь скоро, но, признаться, не верил. Кстати. Я очень удивился, когда милиционер сообщил, что меня хочет видеть кубинский дипломат. Это вы, что ли?

— Да, — я предъявил паспорт.

— Поразили, — покрутил он головой, возвращая документ. — Слыхал, что убежали в Германию, а потом перебрались в Аргентину. Но Куба? Да еще дипломат.

— Поносило меня по миру, — улыбнулся я. — Есть разговор. Для начала вот, — достал из кармана тонкую пачку долларов. — Долг платежом красен.

— Не надо! — замахал он руками. — Мне все вернули.

— Кто? — удивился я.

— О разговоре с вами сообщил шефу. Знаете, что сказал? «Надеюсь, ты дал ему денег?» Подтвердил. Отругал меня, что дал мало. Эти две тысячи выплатили с вашего счета в банке. Остаток переслали сюда. Заберете?

— Не нужно, — покрутил головой я. — Денег у меня хватает, заработал за границей. Давайте к делу.

— Слушаю, — кивнул он.

— На Кубе создали лекарство против рака. Очень эффективное.

— Неужели? — засомневался он.

— Лично наблюдал действие. А еще принимал участие в его создании.

— Если вы, то поверю, — согласился он.

— Кубинцы предлагают возить к ним больных. Будут исцелять на месте.

— Проще продать нам лекарство, — покачал он головой.

— Исключено, — ответил я ему тем же. — Ни один грамм средства не покинет территорию острова. Но зато вы сможете стать первыми, кто избавит страну от рака. И помочь сделать это другим — не бесплатно, разумеется. Как вам предложение?

— У нас нет дипломатических отношений с Кубой, — сказал Яков. — Они разорвали их с Израилем.

— Восстановят, — пожал я плечами. — Это выгодно им и вам. Вот, — выложил на стол листок с номерами телефонов. — Позвоните, сошлитесь на меня. Можно обратиться в посольство в Москве — они получили указание. Для начала направьте своих врачей. Пусть убедятся в эффективности лекарства, ну, а далее по обстоятельствам.

— Кому-нибудь еще это предлагали? — спросил он.

— Нет. У вас право первой ночи, — улыбнулся я.

— Почему мы? — заинтересовался Яков.

— Потому что умные и цените своих людей, — польстил я. — Ни одна страна мира не заботится так о гражданах. Чтобы их спасти, готовы говорить даже с чертом.

— Доложу, — сказал он и прибрал листок. — Каковы ваши планы, Михаил? Вы в Москве проездом или навсегда?

— Будет видно, — пожал я плечами. — Не уверен, что ко мне нет претензий от руководства СССР, хотя меня в том уверяли. Потому прилетел по кубинскому паспорту. Через пару дней произойдут некие события и станет ясно.

— Вы что-то знаете? — насторожился он.

— Предвижу, — улыбнулся я. — Хотя вы этому не верите. До свиданья, Яков.

— Погодите! — он достал из ящика стола сберкнижку. — Ваша, — протянул ее мне. — Ждала все эти месяцы.

— Благодарю, — сказал я и спрятал книжку в карман.

— Вам спасибо, — не согласился он. — Будьте осторожны. КГБ почему-то усилило наблюдение за посольством.

Накаркал. Не успел выйти за калитку, как ко мне подошли двое в штатском — ждали у будки. Один достал из кармана красную книжечку и предъявил мне.

— Лейтенант КГБ Семенов. Нужно поговорить.

Блин, влип! Сейчас отвезут к себе, найдут иностранные паспорта. Вывод? Шпион. Разберутся, но в каталажке посижу. Всем планам конец.

— Но компрендо, — изобразил я недоумение. — Хаблос испаньол?[1]

Если кто-то из них знает испанский, пропал.

— Э-э… — смутился лейтенант. — Спик инглиш.

— Гуд, — кивнул я. — Говорю. Кто вы?

— Из Комитета государственной безопасности.

— Дравствуй, товарич! — улыбнулся я и протянул ему руку. Он ее растерянно пожал. — Я прилетел с Кубы. Мое имя Микаэл, — добавил по-английски.

— Могу взглянуть на ваш паспорт? — спросил он.

Я достал из кармана документ и протянул ему. Он взял, пролистал, открыл страничку с фотографией и сличил с оригиналом. Затем пробежал глазами текст.

— Михаил Мурашко?

— Но, но! — помахал я пальцем. — Микаэл Мураско.

Если он не говорит по-испански, то не знает, как в нем обозначают звуки. Кстати, «ш» в испанском нет, произносится, как «с». «Мураско» — очень даже по-испански, если правильно сказать.

— Что там, Леша? — спросил другой, заглянув через плечо лейтенанта.

— Паспорт подлинный, — ответил Семенов. — Прилетел сегодня, штамп о въезде есть. Только не похож на дипломата, хоть убейся. Почему в джинсе? Те в костюмах ходят.