Экстрасенс разбушевался

Последние мои слова Серхио перевел после небольшой запинки. Этого не было в сценарии. Я сказал их по наитию и от души. Мы с друзьями в самом деле следили за этой войной и были на стороне Аргентины.

Мгновение в аудитории стояла тишина, но затем она словно взорвалась. Вскочив с мест, люди аплодировали, не жалея ладоней.

– Удивили вы меня, Михаил Иванович, – прошептал мне Серхио на ухо. – Знаете, что сказать!

Ну, так ты не прожил столько… Дальше вопросы посыпались, как из мешка.

– Любите ли вы футбол?

– Конечно! Сам в него с удовольствием играю.

Аплодисменты.

– Кто ваш любимый футболист?

– Диего Марадонна.

Овация…

– Сеньоры! Сеньоры! – утихомирил разошедшуюся аудиторию ведущий. – Времени у нас осталось немного, а мы еще не задали вопросов очаровательной супруге нашего гостя. Она, кстати, врач, и активно помогает мужу в исцелении детей. Кто хочет спросить?

В первом ряду встала женщина в цветастом платье. Ведущий подлетел к ней с микрофоном.

– Сеньора Гомес, где и как вы познакомились со своим мужем?

– Я пришла к нему на прием, – улыбнулась Вика. – У меня были проблемы со здоровьем. Миха… Мигель меня исцелил.

– Ну, а дальше?

– В тот же день он сказал мне, что я женщина его мечты. Признаюсь, не поверила. Слишком быстро все случилось. Но Мигель был настойчив, ухаживал за мной и, наконец, сделал предложение.

– Как это произошло?

– Мигель пригласил меня в ресторан, заказал ужин, а потом вышел к оркестру и спел песню. Знаете, какую? Бесаме мучо!

Зрители захлопали.

– Я не знала испанского и спросила Мигеля, о чем песня? Он перевел. Тогда я встала и поцеловала его на виду всего ресторана. Так все и произошло.

Аудитория вновь зааплодировала.

– Не знал, что наш гость еще и поет, – соврал ведущий. – Сеньор Родригес! Может, продемонстрируете? Оркестр у нас есть, а мелодию «Бесаме мучо» музыканты знают.

– Из меня неважный певец, – изобразил я смущение.

– Если ваше исполнение покорило такую красавицу, как сеньора Гомес, нам понравится и подавно. Так ведь? – обратился он к залу.

Ответом стали аплодисменты. Я встал и подошел к оркестру. Ведущий сунул мне в руку микрофон. Гитарист пробежался пальцами по струнам.

Bésame, bésame mucho
Como si fuera esta noche la última vez
Bésame, bésame mucho
Que tengo miedo perderte, perderte después…[37]

Почему я сам предложил продюсеру спеть «Бесаме мучо»? Во-первых, она не требует сильного вокала, можно просто произносить слова под музыку. Во-вторых, это единственная песня на испанском, слова которой я знаю. Ну, и, в-третьих, хит всех времен и народов. Серхио говорил, что мне нужно понравиться аргентинцам, вот и стараюсь. После первого куплета Вика встала и, пританцовывая, направилась ко мне. Я переложил микрофон в левую руку и протянул ей правую. Она взяла, подняла ее над головой, сделала оборот на месте, а затем положила мне руки на плечи. Я обнял ее за талию, и мы изобразили танго – ну, насколько получилось. Это, конечно, наглость – танцевать танго перед аргентинцами, но я надеялся на снисхождение зрителей. Ведь и мы будем хлопать негру, который прилетел в Москву из Африки и решил сплясать «барыню».

Bésame, bésame mucho.
Que tengo miedo perderte, perderte después?
Que tengo miedo perderte, perderte después?[38]

Я завершил пение. Вика обняла меня и чмокнула в губы. Аудитория разразилась овацией. Я вернул микрофон ведущему, и мы рука об руку с женой вернулись к своим креслам. Но сесть не успели: ведущий объявил об окончании передачи. Все встали и начали аплодировать. В студии погас свет, мы с Викой отправились к выходу. По пути пришлось пожимать руки подбежавших участников передачи и персонала. Особенно горячо тряс мне ее продюсер.

– Это шоу у нас купит вся Латинская Америка, – объявил довольно. – Такого еще никто не показывал. Грасиас[39], сеньор Родригес!

– Завтра вы проснетесь знаменитыми, Михаил Иванович, – улыбнулся сопровождавший нас Серхио. – И любимцем аргентинцев.

В справедливости его слов я убедился почти тут же. В холле телецентра к нам метнулся Алонсо – он ждал здесь окончания передачи.

– Я все видел, сеньор Родригес, – сообщил, указав на телевизор. – Счастлив, что вожу такого человека. Позвольте вас поблагодарить от имени солдат и офицеров, воевавших на Мальвинах.

– Ты был там, Алонсо? – удивился я.

– Так точно, сеньор! – щелкнул он каблуками. – Кабо[40] роты снабжения. Ездил на грузовике, возил продукты и боеприпасы. Когда британцы высадились на острова, попал в плен. Они обращались с нами, как со скотом, – лицо его посмурнело. – Заставляли разминировать поля. Когда один из наших подорвался, его пристрелили, чтобы не лечить[41]. Шлюхины дети! У меня к вам просьба, сеньор.