Экстрасенс разбушевался

Я отвел его к Татьяне Павловне, попросив рассказать гостю, как работаем. Ее это удивило, но Хилькевич предъявил удостоверение, и заведующая смирилась. Сам же я отправился в ординаторскую, где сел пить чай. Хилькевич появился в ней спустя полчаса. Выглядел он пришибленно. Плюхнувшись на стул, уставился на меня.

— Угощайтесь! — я придвинул ему чайник и тарелку с бутербродами.

— Потом! — отмахнулся он. — Михаил Иванович, в это невозможно поверить. Но Татьяна Павловна показала мне медицинские карточки детей, ознакомила со статистикой. Расскажи кто другой, я сказал бы: невероятно! Только факты — вещь упрямая. Это потрясающе! Грандиозно!

Эк, как его пробило.

— Выпейте чайку, Николай Сергеевич! — предложил я. — Очень вкусный.

— Да, да, конечно! — кивнул он и налил себе в чашку кирпично-красной жидкости. Отхлебнул и отставил в сторону.

— Вы сломали мой взгляд на жизнь, Михаил Иванович, — сказал со вздохом. — До сих пор был уверен, что занимаюсь важным и полезным делом. Без трех лет четверть века в КГБ, до полковника дослужился. Удостоен государственных наград. Только все, что делал прежде, не идет в сравнение с вашими заслугами. Даже вот настолько! — он показал ноготь мизинца.

— Успокойтесь, Николай Сергеевич! — поспешил я. — Нечего себя казнить. Мне Господь дал дар, вам его не досталось. Почему так вышло, неизвестно. Потому не стоит убиваться. Лучше присоединяйтесь. Вы согласны поработать вместе?

— Нужно быть дураком, чтобы отказаться, — кивнул он.

— Замечательно, — сказал я. — Только небольшое уточнение. Вы работаете на меня и никого более, включая ваше ведомство. Попытаетесь двурушничать — обижусь.

— Как на Родина? — сощурился он.

— А что с ним? — прикинулся я шлангом.

— По приезду в Москву госпитализирован. Ноги отказали.

— Вы откуда знаете?

— У меня есть знакомые в Москве.

Нет, не зря пригласил…

— Курит слишком много, — пожал я плечами. — Сами видели.

— В кабинет ко мне зашел нормально, — не отстал Хилькевич. — А вот выходил, прихрамывая. Перед этим угрожал вашей семье. Вы же можете воздействовать на людей дистанционно, сами говорили.

Он уставился на меня. Вот дотошный!

— Николай Сергеевич! — поднял я руки. — Не начинайте. Я занимаюсь исцелением, а не порчей. Что до Родина, то не жалко. Так ему и надо.

— Соглашусь, — кивнул он. — Только подозрительно.

— Слыхали анекдот про уклончивый ответ?

— Нет, — заинтересовался он.

— Замполит полка поручает молодому лейтенанту провести политинформацию в роте. По завершению ее интересуется, как прошла. «Все нормально!» — докладывает лейтенант. «Политически незрелые вопросы задавали?» — спрашивает замполит. «Был один». «Какой?» «Почему на пути от социализма к коммунизму людям жрать нечего?» «Как среагировали?» «Дал уклончивый ответ». «Какой?» «Пошел на х*й!»

Он захохотал.

— У меня к вам просьба, Николай Сергеевич. Не задавайте ненужных вопросов, и вы не услышите уклончивых ответов.

— Договорились, — сказал он и протянул мне руку. Я ее пожал. — Думаю, сработаемся. Но прошу учесть: одномоментно из моей конторы не уволиться. Придется подождать.

— Не критично, — согласился я. — Но вы приняты. Желаете получить аванс?

— Не помешал бы, — кивнул он.

Правильный ответ. Если бы начал мямлить, что не ради денег, я б засомневался.

— Получите у бухгалтера. А пока займитесь структурой службы безопасности. Определите направления работы, составьте штатное расписание, смету, подберите специалистов. Зарплаты им установите, отталкиваясь от своей. Прикиньте размер сумм на оперативные расходы. Распоряжаться ими будете лично, но за результат спрошу.

— Гм! — он удивленно посмотрел на меня. — У вас какое воинское звание, Михаил Иванович?

— Старший лейтенант запаса. Командир взвода связи.

— А задание выдаете, как генерал. У меня впечатление, что беседую с коллегой.

Я улыбнулся. То ли еще будет! Если кто-то полагал, что за пять тысяч рублей в месяц будет околачивать груши, то серьезно ошибся. Спрошу за каждую копейку. Через год-два офицеры КГБ и милиции выстроятся в очередь за такими должностями. Их зарплаты станут нищенскими. Так что пусть старается.

Хилькевич отбыл, я вернулся к деткам. Следовало проконтролировать процесс исцеления, кое-где, возможно, подстегнуть…

* * *

Остаток января прошел спокойно — в Москве о нас, кажется, забыли. Никто более не приезжал, не пытался запрячь целителя в оглобли. Знакомые Хилькевича о таком не сообщали — полковник держал меня в курсе. По моему предложению он съездил в белокаменную и отвез нужным людям денег. Дружба дружбой, а табачок не помешает. Подношение приняли с благодарностью и пообещали: если что, так сразу. Разложение правоохранительных органов в стране набирало силу.