Экстрасенс (СИ)

– Что-то вы, мистер Санчез, слишком щедры сегодня на комплименты, – хмыкнул Кэш, явно не обрадованный ответом.

Санчез его понимал. А кому приятно узнать, что для него планка успеваемости завышена? Он и сам помнил, как студентом глупо и по-детски, но от этого не менее искренне обижался на одного из преподавателей, который всегда ставил ему одному неуды за прогулы, в то время, как на прогулы других студентов благосклонно закрывал глаза. Санчез долго терпел, а потом всё же спросил – что за несправедливость. И получил на это лаконичный ответ – к хорошим студентам требований всегда будет больше. С одной стороны услышать это было обидно, а с другой – приятно.

Кэш тоже не дурак, переспит ночку с полученной информацией, подуется немного, а потом поймёт.

– А я с твоего позволения ещё один скажу, – немного оживил атмосферу Санчез, зачерпнув последнюю ложку и отправив её в рот, – суп просто объеденье!

Вот теперь Кэш улыбался довольно и шёл накладывать второе. А Санчез мог скользнуть взглядом по стройным ногам с рельефными икрами и немного ослабить галстук, чтобы тот не мешал сглатывать набежавшую слюну. Он вдруг почувствовал, что суп немного притупил один вид голода, а открывшийся вид усилил другой.

В первый раз за все два месяца на столе не оказалось подготовленных к подаче второго тарелок и Санчез обрадовался появившейся в кои-то веки возможности помочь с сервировкой. Он вскочил из-за стола и направился прямо к столешнице, чтобы достать из верхнего ящика нужные предметы. На мгновенье Кэш оказался так близко, что потянувшаяся к дверце рука ощутила исходящее от чужого тела тепло. Санчез невольно повернул к тому голову, но увидел, как тот буквально замер с шумовкой в руках. Бета достал две тарелки, сделав вид, что ничего не замечает, и Кэш едва заметно было выдохнул, однако вместо того, чтобы отступить, Санчез потянулся другой рукой прямо к ящику с приборами, скользнув ею в миллиметре от талии Кэша и тот вдруг… закусил губу.

У Санчеза в глазах поплыли красные пятна и захотелось ещё немного ослабить галстук. Что это было? Конечно, такая реакция могла быть банальным недовольством на грубое нарушение личного пространства, но в таких случаях обычно нервно дёргаются и пытаются всеми силами избежать возможного контакта. А Санчезу показалось, что сейчас был не тот случай. В любом случае, он всё же восстановил дистанцию, схватив всё нужное, и вернулся к столу.

Теперь тишина казалась осязаемой, а нарушалась только постукиванием вилок по тарелкам. Санчез отчаянно пытался сосредоточиться на вкусе еды, Кэш гонял по тарелке несчастный отпаренный горошек, а потом поднял на него свои глаза, и заставил Санчеза этим самым горошком поперхнуться:

– Мистер Санчез, а почему вы живёте один? – спросил Кэш.

Санчез откашлялся, сделал глоток воды, тщательно скрыв моментально подскочивший пульс, и попытался оправдаться с блуждающим по столу взглядом:

– Ну… Я больше на карьеру ориентировался всегда…

– Значит, вам никто не нужен? – тут же уточнил Кэш и сглотнул.

Санчез перестал разглядывать знакомый орнамент скатерти и встретился с бетой взглядами:

– Нужен, – неожиданно хрипло ответил он.

Санчез понял, что, выражаясь терминологией коллег, надо было “дожимать” парня. Как он этого раньше не замечал? Этого заинтересованного взгляда в свой адрес, скользящего по самому краю его лица. Этого очевидного языка тела, с лёгкими неосознанными поглаживаниями себя по ключицам и изгибу шеи. Наверное, они просто оба были бетами. Теми, кто закрывает глаза на такие детали, ведь обычно это обращено не к ним; теми, кто предпочитает свои симпатии скрывать, ведь обычно они остаются безответны. Вот только тот, кому ты не нравишься, не будет спрашивать про одиночество. Наверное, медленно дошло до Санчеза, тот, кому ты не нравишься и готовить впрок не станет и полураздетым ходить тоже. Сразу после этого до Санчеза уже быстрее дошло – какой же он идиот.

– Чаю? – вывел его из раздумий Кэш, красноречиво оглядев очередную опустевшую тарелку.

– Да, спасибо, – улыбнулся Санчез.

По приготовленным чашкам разлилась душистая заварка, щедро разбавленная кипятком, а тишину тем временем можно было резать не хуже тирольского пирога.

Наверное, надо было начать с простого приглашения в кино, кафе или на прогулку, но вместо этого Санчез спросил:

– А десерт?

Кэш тут же поднялся из-за стола, ушёл к холодильнику и вернулся с кусочком домашнего чизкейка. Он нагнулся рядом с Санчезом, чтобы поставить его на стол прямо перед бетой, а тот вдруг повернул голову и сказал прямо в начавшее розоветь ухо:

– А я надеялся на кое-что другое.

– На что? – повернул голову Кэш и невольно прошёлся кончиком языка по пересохшим губам.

– Примерно на это, – почти выдохнул ответ Санчез и поцеловал бету.

После того, как Санчез отстранился, Кэш всё же поставил глухо звякнувшее пару раз о стол из-за дрожащих рук блюдце с чизкейком, хлопнул глазами пару раз, глядя на замершего Санчеза, и сам потянулся навстречу.