Экстрасенсы. Все, что вы хотели спросить

Когда говорят: «Я проклинаю твой род до седьмого колена!» – это означает, что фамилия исчезнет, но девочки скрыто понесут распространение отрицательных программ своего рода в другие геномы.

Как правило, выявление таких родовых патологий требует кропотливой работы с родовой кармой.

Бывает, что друг друга проклинают родственники. Иногда проклинает мать за брак против ее воли, когда дочь выходит замуж не за того, с кем ее помолвили, а убегает с тем, кого она любит. В этом случае надо вспомнить всех умерших в роду родственников, по возможности как можно дальше в колене, написать их имена на свечах и поставить каждому именную свечку в храме. Имена на каждой свечке следует начертить булавкой с собственной кровью (ее можно брать из любого места, за исключением менструальной) и поставить в два ряда на канон – женский ряд и мужской ряд, каждый раз падая на колени и говоря: «Прости меня, отпусти меня!» – каждому имени из умерших людей. После чего следует заказать панихиду на всех этих людей, а также дополнительный молебен о здравии всех живущих в этом роду. Затем нужно заказать себе молебен Киприану и Устинии о здравии и благополучии, окропить святой водой всю квартиру и выпить воды самому.

– Отчего люди делают все эти гадости?

– От глупости своей. И от непонимания того, что они не бессмертны. Они думают, что все может проститься, но это инфантильность и эгоизм. Называется «Хочу, дайте!». Причем любым путем. И еще это называется «А что такого? Ну, подумаешь, и что? Все пошли, и я пошел». От вседозволенности. Вот и все. Человек – несовершенное существо. И таких большинство.

– В мире появилось столько равнодушия, безразличия. Люди проходят мимо, когда бьют кого-то, хотя могут заступиться и помочь человеку. Очень мало кто думает о том, что завтра сам может оказаться в подобной ситуации, а если не он, то кто-то из его близких, родных, знакомых. И все будут проходить мимо. Почему так происходит?

– На земле очень много народа развелось. Вы понимаете, когда на собаке четыре блохи, это очень чувствительно, а если их 400? Это же все тело будет покрыто блохами, и чувствительность собаки притупится. Я утрирую, конечно. Количество обменных отношений возросло, событийность густая, она отупляет, если раньше у нас (скажем, 100–150 лет назад) не было такого технического скачка и он в принципе был невозможен, следовательно, информационных процессов было минимум.

Скученность событий плюс эмоциональность равно перегрузка. Это защитная реакция людей, и их количественная множественность подразумевает эмоциональное оскудение. Но бывают всплески эмоций, тогда мы видим агрессию, самоубийство. Все что касается равнодушия: вы включите телевизор и посмотрите. Когда человек это видит каждый день, и на улице, и в том числе из прессы, потребляет информацию, что весь мир – кошмар, то он привыкает. Он считает, что это – норма и то, что соседи дерутся, тоже норма.

Вот у меня на бульваре молодняк поет, они поют песни Цоя, очень хороший рок (молодняк, я имею в виду от 15 и старше). И у меня в сердце розы расцветают, когда я ночью это слушаю. Они сидят на лавочках. Я думаю: «Ну, надо же, все-таки какая-то сохранность присутствует». Совместные медитации – не что иное, как общинное состояние, братские энергии, братское отношение. Если есть какие-то кружки, значит, они друг друга поддерживают, уважают. Нет полного равнодушия, разобщения. Разобщение – отсутствие любви, вседозволенность, простота. Если раньше чувство могло длиться долгие годы, то сейчас вышел из одного клуба с какой-то девочкой, имел с ней сексуальные отношения в туалете, а девочка с ним дальше не поехала или телефон не оставила… На следующий день поехал в другой клуб, и там все точно так же, нет проблем. Ничто не остается, не застревает. Человек обнищал, в принципе становится животным, нет у него никакой цели, а раз нет цели – это ведет к суициду.

Задача Божественная – это развитие личности. А остальное – деградация. Такие люди, поверьте, не нужны, просто не интересны, они вне игры, их просто из нее вынимают. Поэтому так много самоубийств сейчас, наркоманов.