Экстремальная археология

– Гунт, я решительно не могу понять, почему ты мне раньше не попадался, – вновь переключился на излюбленную тему Рамир. – Я ведь человек наблюдательный, я действительно хорошо людей запоминаю. Особенно если это мальчики со столь прекрасной внешностью. У тебя чудесные глаза. Нет, они даже не чудесные, они невероятные. Я здесь таких глаз ни у кого не видел. И выглядишь ты необычно. Ты видел свои скулы? Они чудесные. А какие невероятные у тебя губы. Во всем городе нет похожих. Что у тебя за семья? Кто твои родители?

Мне смена темы не понравилась. Я ведь не болтать сюда заявился, моя задача простая – как можно быстрее оказаться у вожделенной двери. Ну и не попасть в процессе достижения цели в сточную канаву.

Не переставая крутить головой, я был вынужден ответить хоть что-то, ведь молчать нельзя.

– Господин, я не знаю своего отца. Никогда его не видел. Мать однажды сказала, что он был моряком из-за моря. Наверное, глаза от него достались. У матери они обычные, карие.

– Да, за морем Рава, а у равийцев цветные глаза встречаются. Но не настолько синие, как у тебя. Удивительно насыщенный цвет, как у лучших сапфиров, – без ноток подозрений в голосе сказал Рамир.

Просто констатировал.

– Господин, море большое, разных берегов много. Я не знаю, откуда отец родом. Может, в его краях у всех такая синева.

Ответив, я напрягся в ожидании куда более опасных вопросов. Моя легенда даже не на соплях держится, она попросту в воздухе болтается, над пропастью ветерком подвешенная. Начни Рамир выяснять, кто моя мать и откуда я такой необычный взялся, засыплюсь моментально.

На мое счастье, вмешался один из наемников.

– Господин, позвольте мне сказать.

Рамир покосился на солдата недобро, но все же кивнул:

– Надеюсь, ты хочешь сказать что-то важное. Говори.

– У равийцев такой яркий цвет глаз встречается. Нечасто и почти всегда только у клановых. Синие, зеленые, зелено-карие, серебристо-серые – цвета аристократов. Говорят, даже красные есть, но, может, и врут. Я красные не видел.

– И как, по-твоему, клановый мог попасть в простые моряки? – хмыкнул аристократ.

– Это я знать не могу. Но, господин, вы же знаете, этих имперцев где угодно можно встретить. Они вечно шпионят, что-то вынюхивают, какие-то дела свои крутят. Только по глазам их и узнаешь. И хорошо, когда они у них яркие. Так не всегда бывает даже у самых сильных клановых.

– Я тебя понял. А ты, Гунт, получается, не так-то прост. Очень может быть, что в тебе течет имперская древняя кровь. Твоя мать ничего не рассказывала тебе про кланы Равы?

Еще как рассказывала, я больше десятка лет день за днем выслушивал, кто кого прирезал, предал, заточил в темницу, ослепил, подверг сексуальному насилию или даже сдал на опыты клановым исследователям. Тысячи древних и современных сплетен, неимоверно запутанные истории причин вражды и прочее-прочее.

Но виду я, конечно, не подал. Снова соврал с настолько честным видом, что, происходи дело в театре, впору самому себе начинать аплодировать.

– Простите, господин, но я такое не припомню.

Рамир остановился, повернулся ко мне, уставился внимательно.

– Посмотри мне в глаза, Гунт. Правильно, вот так и смотри. Да, у тебя действительно редкая радужка. И чистейшая роговица. Чище самого белого фарфора. И скулы действительно необычно высокие. Форма характерная. В тебе определенно есть капля имперской крови. И телосложение. – С этими словами аристократ бесцеремонно ощупал мои плечи, не торопясь при этом убирать ладони. – Прекрасная мускулатура. Я бы даже сказал – идеальная. Нет чрезмерности, и вместе с тем все развито.

Я затараторил, опасаясь, что, если так и дальше дело пойдет, он вот-вот начнет меня облизывать.

– Господин, вы обещали, что покажете дверь, про которую рассказывают страшное.

Рамир скривился:

– Ладно, раз ты так настаиваешь. Но за это ты должен кое-что мне пообещать.

– Что?

– После того как посмотрим на дверь, сразу отправимся ко мне.

– Но зачем?

– Затем, что я приглашаю тебя на обед. Очень хочу поговорить о твоем отце. Мне это интересно. Понимаешь, наша династия тоже имеет отношение к кое-каким старым равийским семьям. В нас есть немного древней крови. Очень может быть, что мы с тобой родственники. Это было бы забавно. Ну так как? Мы договорились? Я очень хочу, чтобы ты пошел со мной. Я настаиваю.

Очень тяжело отказывать в такой просьбе, находясь во дворе тюрьмы. Куда ни плюнь, попадешь в охранника. В том числе наемников хватает, я их за несколько минут три десятка насчитал.

Зачем этот садист вообще снизошел до уговоров? Мог просто приказать, и меня бы тут же в мешок упаковали и понесли куда надо. Забавляется, играется, как кот с пойманной мышкой.

Только кот этот слепой, глухой, да и нюх полностью потерял. Потому что поймал он далеко не мышь.

Да и кто кого сейчас поймал – интересный вопрос.

Мне стоило немалых усилий не выдавать свои чувства. С каждым шагом мы погружались глубже и глубже под замок, и вот наконец появились первые несомненные свидетельства того, что я на правильном пути.