В моем понимании вегетарианцами движет стремление быть здоровыми или обрести хорошую карму. Соответственно, человек отказывается от мяса и мясных субпродуктов, руководствуясь представлениями диетического или философского порядка. Тарелка же вегетарианского «куриного» бульона помогает удовлетворить желание вновь очутиться в собственном довегетарианском прошлом и почувствовать вкус цыпленка, не нанося ущерба своему здоровью или не вступая в конфликт со своей системой убеждений. Вегетарианцы утверждают, что плоть многих животных вредна для человека — действительно, существует немало научных данных, подтверждающих этот тезис, — и указывают на то, что слишком много первозданных лесов сводится ради пастбищ и полей для кормовых культур, а также на то, что люди убивают создания, которые «умеют чувствовать».
В целом эта философская позиция не вызывает у меня возражений, вот только озадачивает энтузиазм, который люди испытывают в отношении блюд и продуктов, производимых из ненастоящих, фиктивных ингредиентов, сколь бы полезными — или бесполезными — последние ни были. Лейтмотивом одной из рекламных кампаний, направленных на сокращение продаж пепси-колы, было указание на то, что «настоящей» («The Real Thing») может быть только… кока-кола. Здесь же речь идет о прямо противоположном. О ненастоящих продуктах, о гастрономической фальсификации. Странные, право, дела.
Не все имитации мясных продуктов делаются из сои. Примером могут служить те же овощные «куриные ножки», которые я ел в Сингапуре. Глютен (клейковина), характеризуемый в одном из почтовых каталогов как «простой в приготовлении заменитель мяса с низким содержанием жира», представляет собой белок, получаемый из пшеницы; он уже не один век пользуется популярностью в Азии, где его иногда называют
Мне, пожалуйста, глютена с клюквенным соусом.
Мясные ароматы и заменители не единственное направление индустрии фальшивых продуктов. Когда некоторые диетологи и медики решили, что сливочное масло имеет опасно высокий уровень холестерина, дела производителей маргарина и других заменителей масла резко пошли в гору. Их продукция, изготовленная из жидкого сафлорового и соевого масла, пищевого крахмала, целлюлозного геля и других сгустителей и эмульгаторов, заняла стратегические позиции на торговых стеллажах рядом с майонезом (предположительно содержит слишком много богатого холестерином яичного желтка).
Вспомним о всех этих синтетических оболочках для колбас, пришедших на смену бараньим и свиным кишкам, о фальшивом черепаховом супе, который готовится из отварной телячьей головы, о «крабовом мясе», производимом исключительно из отходов переработки рыбы, которые желируются и украшаются аппетитными красными полосками. Насколько далеко от реального содержания продуктов способны увести нас красители, консерванты, разрешенные антиоксиданты, ароматизаторы, ископаемые углеводороды, эмульгаторы и стабилизаторы?
Концепция фальшивой, или «альтернативной», еды не нова. В эпоху Наполеоновских войн начала XIX века, когда британский флот блокировал европейские порты, перекрыв поставки тростникового сахара из Вест-Индии и Юго-Восточной Азии, «взошла звезда» сахарной свеклы. Без сомнения, это настоящий продукт, еще один источник сахара, однако прецедент положил начало тенденции создавать заменители. В 1860 году командование французского флота поручило химику-технологу по имени Ипполит Меж-Муриес найти дешевую замену сливочному маслу. Был разработан продукт, содержавший говяжье нутряное сало, мелко рубленные бараний желудок и коровье вымя (я не выдумываю!), а также немного молока. Смесь выдерживалась в теплой щелочной воде. Новинка настолько понравилась Наполеону III, что он предоставил изобретателю фабрику, и уже скоро продукт под названием «