Экстремальная любовь

Почему он не защищал ее? Он заступался много раз за интересы партии, за приятелей-политиков, которых уличали в реальных скандалах, но не мог сказать ни единого слова в защиту дочери. Это ранило так же, как и вся та чушь, которую писали о ней в прессе, может быть, даже больше.

Слегка нажав пальцами на веки, она моргнула несколько раз и открыла глаза. Ее взгляд упал на выгравированный портрет Версаче над кроватью.

Его выражение было добродушным, казалось, он улыбается ей, одобряя ее. И с непривычным для нее радостным возгласом она вскочила и начала танцевать по комнате, радостная от осознания новых перспектив в своей жизни.

Свобода! Анонимность! У нее раньше никогда этого не было, и она намеревалась выжать все, чтобы насладиться каждой секундой с новым мужчиной, сколько бы это ни продлилось.

Конечно, лучше бы ей прекратить плясать по комнате, а открыть быстренько свой ноутбук и сделать список общих вопросов Роману, это поможет, пока он совсем не ушел от дела.

Ава жмурилась от удовольствия: «Это был определенно лучший обед, который я когда-либо пробовала».

И самый лучший компаньон, который у нее был когда-то. Она смотрела на другой конец стола, и люстра бросала соблазнительные тени на красивое лицо Романа, отчего ей приходилось сдерживаться, чтобы не потянуться и не погладить его по щеке.

— И как я собираюсь залезть в мой гидрокостюм после этого, мне непонятно, — сказал он, отправляя последний кусок шоколадного торта себе в рот.

Гидрокостюм… облегающий его тело…

Поднимая бокал с вином, она потянулась вперед к нему:

— Если тебе нужна помощь…

Он засмеялся на ее неуклюжую попытку флиртовать.

— Только если ты пообещаешь заняться вейкбордингом[4] вместе со мной.

— Ни в коем случае.

Он хмыкнул:

— Ты неофит в спорте.

Изображая возмущение, она покачала пальцем:

— Я должна тебе сказать, что проявляла большой интерес к австралийскому футболу, с тех пор как переехала в Мельбурн. И смотрела теннис. И иногда гольф.

Он фыркнул:

— Это потому, что тебе нравится глазеть на широкоплечих мужчин в обтягивающих шортах.

Ее губы скривились от смеха.

— Хорошо, твоя взяла. Может быть, я пойду посмотреть на тебя, привязанного к лодке на смехотворной маленькой доске? Скажи, мне нужно брать бинокль или нет?

Он пожал плечами:

— Неофит и извращенка.

Ей нравились его улыбки и смех, веселые шутки. Ужины с Леоном состояли из обычных вопросов — «Как прошел день? Какие планы на завтра?» — и ожидаемых ответов — «Хорошо. Работа, как обычно». Не было никакого стеба, или шуток, или флирта, просто двое людей, сосуществующих в одном доме.

Понимая сейчас, насколько ей тепло и уютно с Романом, Ава подумала, что стоило бы развестись уже давно.

Щелкнув пальцами, она произнесла:

— Этот неофит собирается нарисовать тебя в очень выгодном свете в своей статье, если тебе повезет, так что будь паинькой.

Он шутливо отдал ей салют:

— Принято. Не хотелось брать журналиста со стороны.

Она почувствовала отвращение при упоминании журналистов. Она не станет похожей на них — не будет придумывать бред и публиковать вздор, когда у нее недостаточно информации. Она будет тщательно проверять все факты.

Ей нравилось, что «Глобтроттер» — уважаемый журнал, который любят во всем мире за статьи о путешествиях и интервью с интересными людьми. Тот факт, что ей доверили написать одно из таких интервью, приводил ее в трепетный восторг.

— У меня громадный список вопросов к тебе, и первый из них: почему ты так стремишься к публичности?

Тень мелькнула на его лице, перед тем как чарующая улыбка вернулась опять, она даже удивилась, не показалось ли ей это.

— Ты говорила, что видела некоторые экстремальные виды спорта по телевизору?

— Ты имеешь в виду олимпийские виды мероприятий для сумасшедших, которые хотят сломать шею, прыгая со зданий и мостов?

Его глаза сузились, но он не мог скрыть изумления:

— Ты смеешься надо мной.

— Может быть, немножко.

— В любом случае, — он сделал движение, как будто закрывает на молнию свой рот, как если бы предлагал ей примолкнуть, пока она наслаждалась словесным спаррингом с ним, — конкуренты любят это, фанаты слетаются стаями. Моим инвесторам выгодно повысить популярность экстремального спорта, то есть чем больше я буду маячить на экране телевизора, на радио и в прессе, тем лучше.

Дрожь пробежала по ее спине. То, что он только что описывал, было ее величайшим кошмаром.

— Но ведь ты лицо управляющей компании?

Его брови нахмурились.

— Да, и мне нужно как можно больше и чаще быть на публике.

Аву снедало любопытство — он любил спорт, любил свою работу, так почему он так неохотно обсуждает публичность своей профессии? Может быть, Романа тоже достают папарацци?