Экстремальное чтиво

— Так, о чём это я? Ах, да! В общем, вытащили тебя врачи буквально с того света. Череп заклеили, шов наложили. Кровищи-то было — жуть!

— А что же ты тогда не пристрелил Санька-то? — поинтересовался Иван.

— Тогда я ещё не знал, что это он убийца. Ты не помнил нихрена, всё мычал. И такая злость меня вдруг взяла! Представляешь, растил, растил сына, а он бац! Узнавать перестал. Вот паршивец!

— Кто? Я?

— Да не ты. Тот, кто память тебе отшиб. Короче говоря, посоветовались мы со Стёпкой…

— С кем? — удивился Иван.

— Ну, с мамай твоей, Степанидой. — пояснил полковник.

— Фу, меня сейчас стошнит!

— Так вот, определили мы тебя в одну бездетную семью. К тем, кого ты до сего момента считал своими настоящими родителями и стал я думать и гадать, кто же убийца. В конце концов, у меня появились две версии.

— Какие?

— Ну, первая, про того же самого Александрова.

— А вторая?

— Вторая? Вторая была следующей: дескать, а не завёлся ли в городе этакий гастролирующий маньячище, который ходит и лупит подростков водопроводными трубами по головам?

— А как же отпечатки пальцев? Ну, этот…бандит, ведь должен был их оставить.

— Слушай! — удивлённо присвистнул Борис Трофимович. — Ты знаешь, а ведь я об этом как-то не подумал. Не до того было, всё разработкой версий занимался.

— Ну вот, — хмыкнул Иван.

— Ты прав, — почесал нос полковник. — Но…видишь ли, как тебе объяснить? Когда решаешь глобальные задачи, иногда забываешь о таких мелочах. К тому же, Александров мог именно эту трубу сдать в металлолом и, в любом случае, оставил бы на ней свои отпечатки.

— Ну да, как же! Дождёшься от него!

— Что, я не прав?

— Да он только пиво трескать горазд был. Сволочь!

— Ладно, забудем об этом. Что было, то прошло. Дело совсем в другом. Я забросил семью, мотался из города в город, всё маньяков вылавливал. И у каждого спрашивал, каким орудием убийства он пользовался. И никто, никто не признался! На всё это ушло целых десять лет. Жена с маленькой Надей ушла от меня к своему ботанику.

— А откуда же тогда Александра взялась?

— Я её удочерил. И обучил своему ремеслу. Когда я понял, что Александров и есть убийца, мне оставалось только найти доказательства, Кого я только ни подсылал к нему, лучшие мои агенты выбились из сил, но он не признавался. По моему заданию Сашенька вышла за него замуж, но и тут провал. Записи исповедей, которые передавал наш сотруник, работающий под попа, тоже не дали никакого результата. И тогда …

— Что тогда?

— Я, в принципе, д авно подселил тебя к себе под бочок, женил на Надежде, чтобы любоваться на вас обоих.

— Так ты что, специально всё это подстроил? — изумился Иван. — Зная, что мы родные?

— Есть грех, — улыбнулся Борис Трофимович. — Но на всякий случай мы следили, чтобы Надюша не забеременела. Госбезопасноеть всесильна!

— Ну, ты даёшь! И чё же мне теперь делать, в натуре?

— Честно говоря, я как-то об этом не задумывался, — замялся любвеобильный папаша. — Но я что-нибудь обязательно придумаю.

Александра с Надеждой сидели и слушали, разинув рты, особенно последняя, так-как многое узнавала впервые. И с каждым новым открытием всё больше и больше мрачнела. Она поняла, что Иван теперь, как муж, практически недосягаем.

— Ладно, — тому не терпелось узнать, что же предпринял дальше его гениальный отец. — Об этом потом поговорим. Давай по существу.

— Узнаю моего умного мальчика, — умилился полковник.

— Спасибо.

— Пожалуйста. Ну так вот.

Борис Трофимович засиял, видимо, следующая часть его профессиональной деятельности вызывала в нём особенную гордость.'

— Всё началось с шахмат, — сказал он.

— При чём здесь шахматы? — удивился Иван.

— Я заметил одну твою довольно странную особенность, сынок. Понимаешь, когда ты трезвый, то все твои ходы предсказуемы, но вот стоит тебе выпить! Я иногда терялся в догадках, что же прийдёт тебе в голову в следующий момент. Ты настолько запутывал меня, что я понял — это от бога. Ну, в смысле, от меня.

Иван приосанился. Он и не подозревал о наличии в себе столь сверхъестественных способностей.

— Вот трезвый ты, — продолжал полковник, — самый обычный человек, я бы даже сказал, недалёкий, но чуть выпил — всё! Супермен! И вот что я придумал. Ну, временный разрыв с Надеждой, конечно, тоже моих рук дело и алкашей я к тебе подсылал…

— Но зачем, папуля? — непонимающе вопросил Иван. Он чуточку обиделся на. "недалёкого".

— Как зачем? Ты всё ещё не понял? Я решил довести тебя до такой кондиции, чтобы эта самая особенность проявилась с максимальной силой.

— Во дела!

— Как же ты мог устроить наш развод, если я сама этого хотела? — спросила вдруг Надежда.

— Эх, дочка! Твоя мать хоть и ушла от меня, но свой долг перед нашей организацией выполняла свято. Вся твоя личная жизнь была продумана до мелочей.

— А про меня она знала?

Иван снова почувствовал рвотные позывы при упоминании о тёще-маме. Что-то отец темнит, не может эта бабища быть его матерью.