Экстремальное интервью, или Девушка для героя

— Нет, надо было утешить тебя в твоей, — подавшись чуть вперед, сообщил Алекс, — а не торчать под дверью, слушая, как ты там рыдаешь!

Так он стоял под дверью… мне тогда не показалось… Вот идиот!

— А ты хорошо зашел потом, — я сложила руки на груди, — зашел, стащил мою сережку и подменил ее на свой усовершенствованный сниматель! Извращенец! Я как вспомню, что ты там увидел, особенно в душе с зеркальной стенкой!

Алекс чуть покраснел, или мне показалось? А, нет, это не смущение, это он воздуха набрал побольше.

— Да если бы я не смотрел за одной дурой с маниакальным желанием погибнуть во цвете лет, тебя бы уже препарировали на военной базе «Огренто»!

Ну да, крыть нечем, тут он прав, действительно спас. Но там, где нет аргументов, есть издевательства!

— Спаситель-батюшка, — я изобразила поясной поклон, — дай облобызать тебе рученьки твои! Особливо за то, что потом меня таки и бросил!

Алекс вполне натурально зарычал:

— Ты, — теперь указующий перст был направлен в мою сторону, — хотела свободы. Я тебе и дал ее, по полной программе! И представь себе мое искреннее удивление, когда я слышу в передатчике «Привет, Алекс» и вижу собственное изображение в твоей прихожей. И на кухне, и на тарелках, и на чашках, и в спальне, и в ванной! И ты так мило с моими изображениями разговаривала, столько всего любопытного поведала, так замечательно в любви признавалась! После четырехчасовых рыданий с подвываниями!

Я покраснела и с досадой буркнула:

— Жаль, что в туалете не повесила!

Теперь почему-то покраснел Алекс и выдал:

— Зато продала ты меня по высокой стоимости, а уж размах организации продаж и вовсе поражал воображение!

— А я не тебя продала, — парировала я, — а свою квартиру с твоими изображениями. И вообще скажи спасибо, что я не продала хран со снимателями, иначе постеры с твоим обнаженным торсом по всему Союзу Алтари бы ходили!

— Спасибо, матушка, — теперь ироничный полупоклон изобразил Алекс, — позволь ножки облобызать от избытка благодарности!

— Не позволю! Ты мне лучше объясни, какого черта ты меня вообще украл?! Причем самым подлым образом, из родной постели! Я тут потом как дура в тапочках на три размера больше шлепала, потому что кое-кто умудрился украсть меня в одной пижаме!

Но Алекс уже выдохся, сел, снова положил локоть на стол и, закрыв глаза рукой, тихо ответил:

— А нечего было передо мной, не буду говорить чем, вертеть, и с парнем показательные лобызания устраивать! Я тоже не железный… Я тебя два раза отпускал… я тебя просил на глаза мне не попадаться. Я до последнего старался не лезть в твою жизнь…

И мне внезапно так жалко его стало, что я даже рот, открытый для очередной тирады, просто закрыла.

— Алекс…

Он не ответил, сидел весь такой потерянный, я тоже села, положила голову на сложенные домиком ладони.

— Ну, Алекс… Тебе плохо?

— Нет, — тихо ответил герой моего романа, — ты рядом, больше не ведешь себя как кукла заторможенная… даже поговорили и выяснили про того клыкастого… по идее, я должен быть счастлив…

— Только по идее? — обиженно спросила я.

— На сегодня выяснения отношений закончены? — устало поинтересовался самый идеальный мужчина. Я промолчала, Алекс поднялся. — Ну тогда я пошел, сегодня и без тебя день был непростым.

И все?! Я обиженно глядела, как Алекс покидает столовую, глядя куда-то поверх всех, причем уходил он в полной тишине, сопровождаемый потрясенными взглядами. Всхлипнув, я выдала:

— Он меня не любит!

И нагло зарыдала прямо на столике в столовой. Шед взялся меня успокаивать, но потом почему-то резко отпрянул. Я подняла заплаканные глаза и встретилась с невероятной, доброй улыбкой стоящего у входа Девелри.

— Иди ко мне, недоразумение ты мое ходячее… — ласково произнес Алекс, и я… я все ему простила.

В конце концов, мы оба хороши. Мой рывок и последующее попадание в объятия любимого мужчины сопровождались вздохом облегчения окружающих, а кто-то и растроганно всхлипывал.

В смущении я покидала место наших семейных разборок, ведомая за руку мужчиной моей мечты. Ну, есть у него, конечно, недостатки, так и у меня их немало, но тут…

— Слушай, Алекс, а зачем ты меня наутро после той ночи выслал, а?

В столовой все снова замерли, но концерт был явно окончен — Алекс подхватил меня на руки и просто вынес.

А ну их, эти разборки! Я обняла его за шею, прижалась и ласково потерлась щекой:

— И все равно я тебя люблю, хоть ты и идиот…

Алекс споткнулся, затем все же зашагал ровно и ответил:

— Спасибо, я тебя тоже… с такой же поправкой!

И пронеся меня через половину имения, он в итоге занес в свой кабинет, сел в кресло и усадил меня лицом к себе. Улыбаясь, заправил упавшие на глаза кудряшки за ухо, погладил по щеке. Тяжело вздохнул и… лучше бы поцеловал! Так нет же, он решил разборки продолжить: