Экстремальное интервью, или Девушка для героя

И кому я верила? И в кого я влюбилась? И с кем я собиралась?.. А главное, зачем? Вот нельзя девушкам читать романы! Начитаемся, потом мечтаем о большой и светлой любви, а эта любовь… Брр! Все, Алекс, я восхищалась твоей настойчивостью, терпением, ласками, в конце концов, но теперь точно все.

Это вообще-то подло! И жестоко! И я действительно поверила, что он меня любит! А он… кобель!

Нет, надо пойти еще и в глаз дать!

Крутой поворот, и я потопала обратно, громыхая дверями и шагая так, чтобы было слышно… Но, пока дотопала до кабинета Алекса, как-то нехорошо мне стало… Ладно, сознаюсь, к кабинету я прокралась! Остановилась возле приоткрытой двери и прислушалась — а там послышалось что-то страшное:

— Fiosser uejkea disserga! — хрипло разнесся голос Алекса, затем послышался хлесткий удар.

У них там что-то извращенное? Судя по протяжному стону брюнетки, ей это удовольствия не доставляло. Затем послышался еще один глухой удар, затем надрывный крик. Все, любопытство зашкаливает! Я осторожно заглянула внутрь и… у меня даже голос пропал! Брюнетка с растрепанными волосами лежала на полу съежившись, а Алекс стоял над ней и… и с него капала кровь!

— Uerri, — простонала женщина, попыталась встать, упала, начала отхаркивать кровь большими, густыми сгустками, — treveyri, Alessian…

— Searetti, Ciaxana! — и он нанес ей еще один, сильнейший, ломающий зубы удар!

Женщина повалилась в густое кровавое пятно и затихла… А я сжалась, испуганно отползла от двери, забилась в угол и закрыла рот, чтобы не всхлипывать. Это был не Алекс! Это просто не мог быть Алекс! Нет, нет, нет! Но это был он! Это его сильные руки избили женщину до состояния полутрупа! И я не увидела на его лице и капли раскаяния…

В коридоре послышались шаги, а я сидела, надеясь, что в темном углу, закрытом высоким растением, меня просто не увидят… Они, действительно прошли мимо — четверо военных в темно-синей, не стесняющей движений форме. Вошли в кабинет, я услышала лишь обрывки фраз:

— …Семеро, не считая рабочих… — это был незнакомый мне голос, и этот голос извинялся.

— … Допустить подобное? — а это грозный рык Алекса.

Ох, там женщина умирает, а они говорят так, словно одни в кабинете.

— …На корабле сенатора, мы пропустили… — снова тот извиняющийся.

А чего там, на корабле сенатора? Может, ближе подойти? Но тут я вспомнила выражение абсолютной ярости на лице Алекса, его сильный, ломающий кости удар кулаком и испуганно вжалась в стену.

Про женщину они все же не забыли. Едва голоса стихли, двое военных под руки поволокли ее из кабинета. Она все так же была без сознания, из ее приоткрытого рта капала кровь… На губе блеснул белый сломанный зуб… Военные уже давно унесли ее, а перед моими глазами все еще была ужасная картина — сломанный зуб на окровавленной губе… Потом картинка стала смазанной, и по моим щекам потекли соленые ручейки… Кто бы ни была эта женщина и что бы она ни сделала… избил ее именно Алекс… Мой нежный, заботливый и ласковый Алекс…

По коридору пробежала испуганная Ада, влетела в кабинет, и я услышала ее всхлип, а затем спокойный голос Алекса:

— Ада, это всего лишь царапина! Ада, возьми себя в руки!

И тут я взглянула на ситуацию иначе! Снова прокрутила их поцелуй с брюнеткой, и пронеслась мысль — если Алекс ее целовал, то почему держал ее руки, словно пытаясь не допустить прикосновений к себе? А если все было совсем не так, как я поняла? И вообще… он там ранен!

Я отошла от стены, медленно подошла и заглянула в кабинет — Алекс стоял и морщился, пока Ада СШИВАЛА апплером края раны, протянувшейся от горла до середины живота. Мне однажды сшивали так порез от бритвы, после нападения хулиганов, боль была адская, даже обезболивающее не помогало, а Алекс просто молчал, только зубы стискивал сильнее, а потом поднял глаза на меня.

В серых глазах появилась радость, и Алекс прошептал:

— Спасибо…

На глаза мне снова навернулись слезы, а он стоял и улыбался, чуть вздрагивая каждый раз, когда щуп апплера входил в раненое тело. Я медленно подошла, встала позади него и прижалась к обнаженной спине, положив дрожащие ладони на его талию. Неважно, что подумает Ада. Алекс взял мою ладонь и чуть-чуть сжал… Мы стояли еще около десятка минут, а потом Ада сказала:

— Вот и все, теперь нужно дойти до спальни и отдохнуть. Сейчас Зорана позову, ты не в состоянии дойти сам.

— Я дойду, — очень тихо сказал Алекс, — сам дойду.

Не отпуская моей руки, он очень медленно, едва ступая, направился в спальню на первом от земли этаже. Я попыталась обнять его, взять на себя часть веса, чтобы помочь, но Алекс только улыбнулся и отрицательно покачал головой. Да, действительно, если он на меня обопрется, я же сломаюсь. Мы неспешно дошли до спальни в сопровождении нервно кусающей губы Ады и двух мужчин из прислуги, которые так и не решились помочь Алексу. Хорошо хоть, гоп-компания в спальню за нами не пошла.

Отпустив его руку, я метнулась вперед, откинула покрывало, поправила подушку, но вместо того чтобы лечь, Алекс начал расстегивать брюки. Что он делает? Еще и раздеваться пытается!