Экстремальное интервью, или Девушка для героя

Какое-то удивительно долгое, но и сладостно краткое время мне оставалось только стонать от наслаждения, не думая ни о чем, кроме прикосновений героя моего романа, а затем губы Алекса накрыли мои, заглушая очередное «Аа-а-ах»… Несколько минут я целовала его в ответ, а после удобно устроившийся между моими ногами и в то же время на мне Алекс тихо прошептал:

— Будет немного больно… совсем чуть-чуть, а потом снова хорошо, обещаю.

Я даже замерла, пытаясь понять смысл его слов, и тут та его пульсирующая штуковина, которая прижималась до этого к моему животу, двинулась…

— Э-э-э! Стоять! — я отодвинулась, игнорируя возмущенный взгляд Алекса. — Ты чего там сейчас сказал?

— Черт, надо было тебе опять рот закрыть! — Алекс притянул меня снова, устроился поудобнее и, стараясь быть терпеливым, спросил: — Ну что опять не так?

Нет, ну, конечно, очень приятно, что на мне полулежит классный мужчина, и всякое такое, но:

— Так я не поняла, между нами ничего не было, пока я спала?

Он простонал, хмуро взглянул на меня и, с трудом сдерживаясь, произнес:

— Лика, я просто приласкал тебя. Чем ты недовольна?

— Как это чем? Ты меня обманул! — праведное возмущение всегда было моей фишкой. — Так, а ну-ка проваливай с меня!

Глаза Алекса нехорошо так сузились, и он хрипло спросил:

— Это значит — «нет»?

— Ты угадал! Так что вспоминай о своем слове нерушимом, нашем пари заодно и вали! — решительно приказала я, втайне надеясь, что он откажется и продолжит начатое.

Его лицо исказила такая ярость… что я сразу сильно и основательно пожалела о своих словах.

— Лика!!! — прорычал Алекс, протягивая ко мне руку, а я…

Да, так страшно вдруг стало, рычание еще это, что я испуганно зажмурилась, сжалась и вообще — жить захотелось.

Но Алекс, вместо того чтобы убить, причем я прекрасно понимала, что довела мужика до белого каления, вдруг нежно прикоснулся к щеке и совершенно убитым голосом прошептал:

— Прости, прости, пожалуйста… Испугалась, да? Лика… я не ударил бы тебя, солнышко… Никогда бы не ударил! Я… я тебя больше не трону, хорошо? Лика…

Я распахнула глаза, чувствуя себя дурой последней, но он уже уходил. Момент, когда он вышел из спальни, я пропустила, потому что смотреть сквозь слезы очень неудобно. Очень хотелось сказать что-то, остановить его, но… я не смогла. Так и проревела на шикарной постели весь остаток ночи, а утро встретила уже успокоившись и решив, что больше не буду доводить его. Никогда не буду. Только бы он вернулся!

* * *

— Она меня боится…

Ада подскочила на постели, услышав голос брата. Хлопнула в ладони, и в комнате зажегся свет. Алекс сидел на краю ее узкой постели, сгорбившись и закрыв лицо руками.

— Алекс, — Ада села рядом с ним, обняв за плечи, — что за глупости, эта девчонка просто взбалмошная идиотка…

— Это я идиот, — простонал он, — а она боится меня, понимаешь?

— Нормальная реакция, адекватная даже, — Ада упорно не понимала его внезапного появления, — тебя все боятся, и это естественно, Алекс, и это даже правильно.

— Это неправильно, Ада, — он говорил едва слышно, и женщине приходилось прислушиваться, чтобы понять. — Она не должна меня бояться… Только не она.

Невольно усмехнувшись, Ада подметила:

— Раньше тебя не волновало, боятся тебя твои женщины или нет!

Алекс промолчал, собираясь с мыслями, затем выпрямился, с надеждой посмотрел на сестру:

— Поговори с ней.

— О чем? — Ада не стала скрывать своего возмущения.

— Лика боится, — попытался объяснить Алекс, — боится меня, боится отношений, даже секса боится.

— Ах да, — издевательски произнесла женщина, — ваше неудавшееся изнасилование, которое обсуждают все, кому не лень! Я вообще не узнаю тебя, Алекс! С каких это пор ты ходишь вокруг женщины кругами? У тебя действительно проблемы с потенцией?

Устало покачав головой, он тихо произнес:

— У Лики не было мужчин, Ада, — на него посмотрели с явным сомнением в его умственных способностях, но Девелри лишь улыбнулся в ответ. — И все же факт. И Лика рано лишилась матери… Я не знаю, что там произошло в ее детдомовском детстве, но Лика боится… и самое ужасное, что боится меня. Поговори с ней, объясни, кто я, объясни, что я в состоянии контролировать свою агрессию! Ты же врач, и ты женщина, ты найдешь нужные слова. Объясни, что никогда не ударю и не сделаю больно! Прошу тебя…

Ада потрясенно смотрела на брата и выговорила с трудом:

— Ты никогда и ни о чем не просил, Алекс.

— Сейчас прошу… пожалуйста. Если она согласится, если поймет, я буду очень счастлив, но, если в глазах ее будет страх… утром я принесу тебе документы на дом… До утра подберу что-то роскошное на берегу океана, Лике нравятся водные просторы. И, если она откажется от меня, передашь ей. Если она не захочет меня видеть, пусть так. Я переживу… постараюсь.

Кивнув в ответ, опечаленная Ада смотрела вслед брату, некогда гордому и несгибаемому риантану Девелри.

* * *