Экстремист

Вот до чего доводит разнузданная свобода слова, господа! Хотя какая может быть свобода, когда и невооруженным глазом видно: статья заказная. Кто-то желает вызвать лавину. Зачем и почему? Кто это кто-то? Кто есть кто? Вот в чем вопрос.

Заняться вплотную взбесившимся журналюгой я не успел — господин Свечкин собирался на подмосковный полигон, и я подключил к этой проблеме боевого полковника с Лубянки, мол, не в службу, а в дружбу… Орехов побурчал, но согласился, что проблему нужно задавить в зародыше.

А наша группа с Телом на пяти авто помчалась по скоростной трассе Москва-Урюпинск. (С остановкой в родном для многих Запендюханске.) Лето катилось по полям и лесам, как нагретое солнцем велосипедное колесо, поблескивающее гнутыми спицами.

— Александр Владимирович, — голос Тела отвлекает меня от природы. — Вы читали статью?

— Да, Михаил Данилович, — оглядываюсь с переднего сидения.

Огромный морпех Коля Болотный осоловело смотрит перед собой, спит, поганец, на ходу; рядом с ним, похожий на чистенького и аккуратненького мальчика из англосакского семейства, наш Свечкин. Держит на коленях папочку и газету:

— Ваше мнение?

— Заказ.

— И я так думаю, — говорит Тело. — И я даже знаю, кто заказчик.

— Да?

— Генерал Самойлович.

— Бывший Генеральный? — качаю головой. — Слишком просто, Михаил Данилович.

— А вы проверьте эту версию! — просьба-приказ.

Вот не нравится мне, когда салфетка лезет туда, куда не надо. Каждый должен заниматься своим промыслом, ан нет — занял местечко под солнышком и что, ты сударь, а вокруг тебя все в качестве навозной кучи? Ну да ладно. Жизнь долгая, не всякому царедворцу удавалось пройти по скотному двору, не заляпав в золотое жидкое добро свои ботфорты.

Между тем наш путь заканчивался. Небольшой городишко встречал нас пыльными, разбитыми дорогами, облезлыми, маршрутными автобусами, панельными домами цвета хакки, чахлым рабочим людом, центральной площадью с бессмертным гранитным памятником немецкому шпиону Ульянову-Бланку. Типичный уродец ВПК. (Это я про городок.)

Затем наш кортеж притормозил у ворот. Это были большие створки в НИИ «Салют»; разлапистые пятиконечные звезды были грубо закрашены краской в угоду политическому моменту. Над бетонным забором кудряво пробегала колючая паутинка под напряжением, на углах стояли вертухайские вышки с прожекторами, на КПП скучала серьезная охрана с автоматическим оружием.

Опять зона. Это какое-то наваждение. Всюду и везде натыкаюсь на островки, полуостровы и материки зон. Видно, такая у меня планида. Родиться в зоне, жить в ней и погибнуть во цвете лет. Отравившись фурмой, доставленной пароходом из Хургады.

Не будем о печальном. Будем продолжать трудиться на благо отчизны, несмотря на трудности демократического бытия и тоталитарного быта.

На территории НИИ было вполне мило. У производственных цехов синели елочки. Между елочками стояли гипсовые стенды «Наши передовики», похожие на стены колумбария. Клумбы с ухоженными, как будто восковыми розами радовали глаз трудового коллектива.

Наше вторжение не осталось незамеченным. У здания дирекции, обновленного нежным, бежевым цветом (не к нашему ли приезду?), нас встречали: хлопотливое руководство научно-исследовательского террариума.

Честно сказать, особого радушного приема не получилось, поскольку мои головорезы, выскочив из авто, чуть не переломали всем присутствующим зевакам кости. И то верно, зачем тянуть свои конечности к VIP-персоне. Для якобы рукопожатия. А вдруг там, между подлыми пальчиками, ядовитый шип? Или электропалица? Или миниатюрный зенитно-ракетный комплекс «Квадрат»?.. С этим импульсивным ученым людом ушко надобно держать на макушке, вот в чем дело.

То есть первые минуты прошли в лучших традициях демократических завоеваний. Самые радостные и настырные получили свою порцию тумаков, и были отправлены на свои трудовые места. Укреплять обороноспособность. Остались только избранные — директор «Салюта» и его заместители.

По словам директора предприятия Машкова, в кабинете которого мы уже все находились, ему каким-то чудом удалось сохранить мощности, технологию и рабочий костяк. Одурманенный преобразованиями Центр требовал срочно перейти на кофеварки и ведра. Салютовцы сделали вид, что перешли, поменяв один ракетно-зенитный комплекс на миллион кофеварок и столько же ведерных емкостей. И все производство замаскировали этим тайваньским ширпотребом. Для уважаемых комиссий, этих миролюбов и таких же трёхнутых на голову миротворцев, не понимающих, что ведро, набитое ракетным зарядом, куда надежнее ведерка для замачивания белья, капусты и огурцов. При переговорах о piece во всем piece. Хотя спору нет — всякие ведра нужны в хозяйстве.

Рассказывая столь оптимистически-грустную историю смутных лет, красный директор включил видео, и мы принялись смотреть науч-поп. фильм. О последних достижениях продукции НИИ «Салют» в свете последних мировых событий.