Экстремум Феба | Звено 1

«„Гюйгенс-один“, как слышите? У нас плохие новости. На лунной станции „Звено-один“ произошёл взрыв по непонятным нам пока что причинам. Соседняя исследовательская станция „Альтаир-три“ уже получила доступ и выдвинулась на помощь. Сообщений о выживших нет. Принимая во внимание все факторы, мы приняли решение не останавливать вашу экспедицию на Титан…» — послышалось лёгкое шипение в эфире, означающее то, чтобы запись продолжалась, спустя секунды голос добавил: «…Олег, прими мои соболезнования».

Масуйо, с наворачивающимися на глаза слезами молча смотрела на неподвижного полковника, держащего палец у переключателя связи.

— Слышу вас нормально. Задержка семь минут. Что ж, продолжаем «путь», — сухо произнёс Олег и переключил тумблер.

Члены экипажа межпланетного пилотируемого корабля «Гюйгенс-один», не произнося ни слова, следили за показаниями приборов до поступления следующего сообщения:

«„Гюйгенс-один“, как слышите? Разрешаем развернуть внутренние жилые отсеки в процессе охлаждения двигателя».

— Слышим вас нормально, задержка двенадцать минут. Начинаем развёртку жилых помещений. Двигатель в процессе охлаждения будет находиться ещё семьдесят одну минуту, — передал показания на Землю полковник.

— «Гюйгенс-один», как слышите? Скорректируйте направление торможения, — прозвучал голос с Земли по внутренним каналам связи спустя семь месяцев полёта.

— Слышим вас нормально. Задержка четыре часа десять минут и пять секунд. Запускаем корректировку направления пути торможения, — отчитался полковник.

— Джови, нужна твоя помощь, — позвала Масуйо, — смотри, вот эта разница сейчас наблюдается относительно отчёта с «Титан-Орион».

— Да, странно. Тот ГОК, конечно, потяжелее нас был, но не думаю, что должна быть столь сильная разница в ускорении.

— Вот и я не пойму что-то, — размышляла вслух девушка.

— А что на Земле говорят по этому поводу?

— Пока ничего, точнее, только корректировки чаще получаем.

— Это я заметил. А двигатель как?

— Потребление в разы выше сейчас идёт, тоже не понимаю почему. Олежка, идеи есть?

— Инопланетяне на Титане тянут нас лучом к себе, — усмехнулся полковник.

— Да ну тебя, я серьёзно.

— И я серьёзно. Что-то с притяжением. Не зря же все приборы фиксируют разницу. И чем мы ближе к спутнику, тем сильнее изменения относительно показателей всех старых станций, что летали до Сатурна до нас.

— Время выбрали неподходящее, другие его спутники находятся на более близких орбитах, — предположил итальянец.

— В другое время летели бы два года только в одну сторону, — размышлял Рагинин.

— Ну, будем чаще корректировать и сильнее тормозить. Расчётного топлива всё равно хватит на три, а то и четыре перелёта, — сделала заключение Масуйо.

— «Восход-один»! Как слышно? Думаю, вы успеете ещё получить наше сообщение и отправить нам корректировки! Навигация даёт сбой! Гад, сильные электромагнитные помехи и чёрт знает что ещё. Мы пробуем изменить курс и выйти на орбиту Фебы. Задержка… Чёрт… Шесть часов, может, семь… — под звуки сигнального оповещения пункт управления полётов «Восход-один» получил последнее сообщение полковника ВКС России Олега Анатольевича Рагинина с борта пилотируемого межпланетного корабля «Гюйгенс-один».

Звено — 1