Экстрим не предлагать!

«…Танцующие заметили его, пригласили жестом к себе, он с радостью присоединился. Его выдвинули в центр круга солировать. Ритм ускоряется, все аплодируют, он счастлив, смеется…»

— Посмотрите, как нашего «меломана» прет! — Вася снова обратил всеобщее внимание на спящего.

— Вась, иди лучше сюда, — позвал Фима, по его лицу было видно, что он что-то затевает.

Василий подошёл, Жандр вручил ему миски и показал, как по ним постукивать, вторя Артуру. Затем набрал в железную кружку маленьких камешков и стал ими трясти, как маракасами.

— Платон Станиславович, возьмите, — и вручил ему импровизированный музыкальный инструмент.

Станиславович с большим удовольствием принялся «подыгрывать барабанщикам».

У них получался простенький, но зажигательный ритм.

«… Счастливый Великопольский продолжает свое соло, как вдруг откуда-то появляется очень колоритная женщина необъятных размеров и, схватив Павла, крепко прижимает к себе и кружит его в танце. Он тонет в её формах и задыхается. Все плывёт вокруг, а она все не отпускает и кружит, и кружит. Затем резко останавливается и страстно целует. Выпустив его из объятий, она загадочно улыбается, обнажив белоснежные зубы, так контрастировавшие с ее цветом кожи, и неведомо откуда достаёт свадебную фату, водружает на свою курчавую шевелюру и лукаво подмигивает…»

— Ааа! — заорал Великопольский.

Музыканты остановились. Элла подошла к Павлу и стала его тормошить.

— Ааа! — продолжал кричать спящий.

Элла плеснула на мужчину водой и он проснулся, все еще крича. Увидев недоуменные взгляды коллег, замолчал и немного смутился:

- Тьху ты, приснится же такое!

- Что, Павел, совесть мучает во сне? — спросила Дарья.

— Давно уже от нее избавился, как от пережитка прошлого! — парировал уже окончательно пришедший в себя Великопольский.

Их спор прервал Станиславович, предложив снова «по пять капель». Павлу лично поднес со словами:

— Лучшее средство от кошмаров! Этот, как его?! О! Вспомнил! Антидепрессант!

Выпили, закусили, и душа вновь попросила музыки.

Музыканты взялись за свои инструменты, Фима напомнил ритм. Общественность пришла в полный восторг.

Фима, к всеобщему удивлению, вышел на средину и стал выделывать такие замысловатые «па», что народ с увлечением подсел поближе, наблюдая за его танцем.

Дарья взглянула, улыбнулась и прикрыла глаза рукой, жестом давая понять: «Что ты творишь?!».

Ростислав с удивлением обнаружил, что она не собирается ему препятствовать.

Великопольский расцвёл: он увидел цель.

— Что-то, Фима, ты ведёшь себя последнее время как…, - он повернулся к Даше и громким шёпотом добавил «баба».

Выражение лица Дарьи стало просто ледяным, она еле себя сдерживала.

Реплики Великопольского встретили явное неодобрение, на него зашикали.

Но он продолжал потешаться:

— Где же ты успел так плясать научиться?

Фима посмотрел на Великопольского, перевёл взгляд на Дашу и дерзко ответил:

— Так, в Австралии. Была у меня там одна страстная бразильская принцесса, — и подмигнул Воронцовой.

Она от его ответа прямо расцвела, одобрительно улыбнулась.

Посмотрела на Павла, её взгляд Великопольскому сказал: «Что, съел?!»

— Ефим Семёнович, как у вас так, получается? — в свою очередь спросила с восторгом Валя.

— Валечка, давай на «ты». Иди сюда, я и тебя научу.

Валя подошла и Фима, как заправский танцор, стал ей показывать, она, хохоча, повторяла. Вскоре не выдержала и Нюся.

— Ой, и я так хочу, — она выбежала к ним.

Фима с таким же вниманием и ей показал основное движение. Валечка с Нюсей вскоре вошли в раж, это никого уже не оставило равнодушным. Кто подхлопывал, кто подтопывал. Элла долго держалась, но видя всеобщий восторг, тоже выбежала на «танцплощадку».

Фима повернулся к Даше и поманил её пальчиком. Она хоть и хохотала, но отрицательно покачала головой. Ефим не отступал.

— Дарья, это не сложно, надо просто красиво вращать бёдрами, — и он соблазнительно изобразил. — Давай, у тебя получится.

Даша улыбалась, выражение её лица говорило: «Вау, ну ты даёшь!».

Но она вновь отрицательно покачала головой, хотя и смотрела на него с восторгом.

Ростислав, видя этот взгляд, умирал от ревности.

Поняв, что Дарью ему не уговорить, Фима пригласил Майю. И был приятно удивлён, когда она начала танцевать:

— Ты умеешь танцевать сальсу?

— Я в детстве занималась танцами.

— Я тоже, — он подмигнул ей.

Дарья смотрела на его выкрутасы сквозь пальцы.