Экстрим по Интернету

Прошла минута, вторая, третья, а Вадик не возвращался. Утро все увереннее заявляло о себе, солнце поднималось, резкие и длинные тени постепенно сокращались. Пузырь беспокойно топтался под окнами дома, время от времени слыша над собой голоса просыпающихся жителей пятиэтажки. Где-то наверху плакал ребенок, слева лаяла собака, за окном прямо над Витей разговаривали две женщины. Когда сбоку распахнулось окно и кто-то закурил, выглянув на улицу, Пузырь плотнее прижался спиной к кирпичной стене, чтобы его не заметили.

Наконец из-за угла вышел Ситников, толкая перед собой большую замызганную тележку с решетчатыми бортиками, на которой громоздились картонные коробки, старое тряпье и ворох прозрачных, как медузы, целлофановых пакетов.

— Вот, Пузырь, принимай тачку, — сказал Вадик, хлопнув по стальной рукоятке. — «Роллс-Ройс» последней модели. Эксклюзив. В мире только две таких: одна у нас, вторая у Бэкхема.

Они погрузили брезентовый сверток на тележку, обложили его со всех сторон мусором и двинулись в путь. Чтобы дойти до пролома в заборе, приятелям предстояло миновать три жилых квартала и пересечь одну улицу. Чем ближе они подходили к парку, тем больше народу встречали на пути. Двое подростков промчались мимо них на роликах. Группа туристов вышла из гостиницы и направилась к экскурсионному автобусу. Какой-то мужчина посмотрел на ребят и на тележку так подозрительно, что Вадик прибавил шагу, а Пузырь споткнулся и чуть не упал. Приятелям казалось, что взгляды всех прохожих устремлены только на них и каждый встречный думает: «Почему эти подростки выглядят такими взволнованными? Куда они везут тележку? Почему не выбросили мусор в ближайший бак? Вдруг это не просто мусор, а маскировка? Может быть, под ним — труп?»

Возле пролома в ограде они остановились и снова огляделись. Место здесь было тихое, слева — лесополоса, справа за забором — лесопарковая зона. Вадик с Пузырем пользовались этим проломом, когда администрация «Сокольников» делала платным вход в парк. Такое случалось во время выставок, когда экспонаты выставлялись прямо на улице под открытым небом, например, во время вернисажа ледяных фигур или песочных замков.

Сбросив мусор с тележки на траву, ребята просунули сквозь проем брезентовый сверток, затем пролезли сами и понесли его к центральной площади. Через каждые двадцать шагов они останавливались и опускали завернутого в брезент человека на землю, чтобы размять уставшие пальцы. Когда до центральной площади оставалось метров пять, силы у ребят были на исходе. Отдохнув перед последним рывком, они снова примерились к грузу и подняли его. Сделав несколько быстрых шагов, подбежали к массивной бревенчатой скамейке и опустили на нее брезентовый сверток. В последний момент Пузырь не выдержал, его пальцы беспомощно разжались на пару секунд раньше, и человек в свертке стукнулся головой о скамейку.

— Аккуратней, придурки! — раздался возмущенный голос «трупа», приглушенный брезентом. — Вам только дрова носить! Ну, что вы там тормозите?! Развязывайте меня быстрей!

— Куда ты торопишься? Задание мы выполнили, теперь можешь лежать спокойно, мы тебя больше не побеспокоим, — сказал Пузырь.

— Тебя бы на мое место! — гневно воскликнул «мертвец». — Скорей вынимайте меня из этого мешка, тормозы! Блин, первый раз работаю с такими клоунами! Я семь раз прикидывался трупом, но еще ни разу меня не просовывали через пролом в ограде! Чума голимая! Если б не мой шлем, я б давно башку расшиб из-за вас, дуболомы! Нежнее надо!

— Что же ты об этом раньше не попросил, когда мы тебя из машины выгрузили?

— Раньше не мог. По правилам мне нельзя разговаривать с вами, я должен молчать, как полено, и не шевелиться. Да развяжете вы меня когда-нибудь или нет, раздолбаи?

Вадик вынул из кармана перочинный нож, открыл лезвие и, чиркнув по веревке в нескольких местах, бросил ее на асфальт. Пузырь помог развернуть брезентовый сверток, из которого, как бабочка из кокона, вылез невысокий и худой парень лет восемнадцати в тренировочном костюме. Выглядел «труп» сильно. На голове у него блестел пластмассовый шлем с решетчатым забралом, как у хоккейного вратаря. На груди и спине чернели щитки мотогонщика, плечи защищали полукруглые наплечники хоккеиста, а перчатки, налокотники и наколенники были роллерские.

— Тебя хоть сейчас в космос запускай, — произнес Вадик, окинув взглядом экипировку «мертвеца».

— Тебя можно было волоком тащить. В таком обмундировании никакие кочки и колдобины не страшны, — отметил Пузырь.

— В отделении милиции шутить будешь, остряк. Делайте ноги, дурни. К нам мент шпарит, — сказал парень, указав на сержанта милиции, который бежал по аллее к ребятам, не спуская с них глаз.

— Скорее говори код для Фиделя! — увидев сержанта, поторопил Вадик «жмурика».

— Код написан на внутренней стороне брезента, — объяснил парень и в следующую секунду легко перемахнул через массивную скамью, раздвинул тугие ветви кустарника и, скрывшись за зеленой изгородью, убежал в глубину рощи.