Экстрим

— Знаешь, твой Руслан — мертвец. Присмотрись к его шее, когда будешь заниматься с ним любовью — на ней должен быть след от верёвки! И Колян с Докой и Карлсоном — мертвецы. Мы все — в мире мертвецов, который замаскирован под Землю. Разве ты не чувствуешь?

Юлька в страхе отшатнулась от него и стала звать остальных, а море начало всасываться в землю. Тело Юльки разбухало и превращалось в тело утопленницы, а по её волосам начала потоком струиться вода. Подошедшие Карлсон и Дока были уже мертвецами: Карлсон ковырялся в кишках, а Дока напоминал пригвождённого кузнечика. Последним подошёл Колян. Он сорвал с себя бандаж, и его голова завалилась набок. Руки Майка начали стремительно чернеть. Песок под ногами затвердел, превращаясь в камень, и солнце скакнуло в зенит. Майк неистово закричал.

* * *

— Господи, что это с ним? — говорила Юлька, ласково гладя Майка по голове. — Да сбегайте в Хижину за успокаивающим!

— Ты же знаешь: оно не подействует, — сказал Колян. — Ну братан, ну очнись, это же мы! Блин, не надо было усыплять тебя одного!

— Я был под гипнозом? — спросил Майк, начиная приходить в себя.

— Конечно. У меня не получилось, как у Карлсона, вас загипнотизировать. И ты предложил, чтобы Карлсон загипнотизировал тебя одного. Типа, эксперимент хотел провести. Доэкспериментировались, блин!

— Ты видел что-то страшное? — спросила Юлька.

— Да, — усмехнулся Майк. — Мне привиделось, будто мы все из нормальных живых людей превратились в мертвецов. Страшный сон, не правда ли?

* * *

Отдохнув, Майк подробно рассказал сообществу то, что видел и чувствовал в гипнотическом сне.

— А вы действительно там не были? — неожиданно спросил он, закончив рассказ.

У Юльки округлились глаза.

— Сейчас, когда ты это рассказывал, мне показалось… — начала она.

— Бред, бред, бред! — заявил Колян. — Мы не могли быть в твоём видении.

— И тем не менее… — начал Карлсон.

— Это — ложные воспоминания, — прокололся Колян. — Кажется, есть такой симптом у шизофреников.

— Я тоже там был, — сказал Дока. — Когда и как — не знаю. Но я помню саечку Коляна.

— Мне кажется, что в этом мире прошлое и будущее перемешаны, — сказал Карлсон. — Скорее всего, мы вспомнили не то, что было , а то, что будет . Даже на Земле сознание человека может выпадать из линейной последовательности времени. Все, наверное, слышали про феномен дежавю?..

— Что-то такое «будет» меня совсем не прикалывает, — сказал Колян. — Бесовщина какая-то. Только начнёшь адаптироваться, а тебя опять выдернут сюда?

— А вдруг, зная о том, что нас ждёт, мы сможем изменить наше будущее? — предположил Карлсон.

— Мне кажется, что солнце действительно может вернуть нас на Землю, — сказал Майк. — Весь вопрос в том, правильно ли это? Заслужили ли мы право туда вернуться?

— Ну ты как скажешь, братан! — возмутился Колян. — Мы же не в исправительно-трудовой колонии! Я лично никого не убил! Разве что насиловал кой-кого, но ей это дико нравилось!

— А ты уверен, Колян, что ты себя не убил? — спросил Майк.

— Ты что, смеёшься? Терпеть ненавижу самоубийц, и никогда бы таким не стал! Надо боро́ться за свою жизнь, а не сводить с ней счёты!

— Михаил мыслит в правильном направлении, — сказал Карлсон. — Самоубийство — это не только петля или цианистый калий. Сжечь свою жизнь наркотиками или алкоголем — тот же самый суицид.

— Шо вы все гоните? Да не был я ни бухалой, ни торчком! Только в виртуале одно время зависал, но потом оклемался.

— Ни хрена мы не заслужили! — с запозданием ответил Дока на вопрос Майка. — И не заслужим. Торчать нам здесь до скончания веков.

— Интересная мысль, — задумчиво сказал Карлсон. — Любопытно, когда века кончатся на Земле, затронет ли это событие мир Пустоши?

— Мы всё-таки должны понять, что в этом видении было главным, — сказала Юлька.

— Да это дураку ясно! Майк наезжал на солнце, и оно обиделось, — объяснил Колян.

— Ты думаешь, оно может обижаться? — усомнилась Юлька. — Разве может обижаться мать на пятилетнего ребёнка, если он набедокурит или назовёт её дурой? Мне кажется, что оно нас попросту воспитывает.

— Вот скажи, а почему ты сравнила солнце с матерью? — спросил Колян. — Как-то это… Микаэлло, подскажи!

— Антропоцентрично?

— Точно! Разве ему может быть дело до каждого из нас?

— И вы, и я, и все мы знаем, что ему есть дело до каждого из нас, — сказал Карлсон. — Однако мне надо тщательно обдумать то, что произошло с Михаилом, чтобы внести коррективы в нашу гипнотерапию. И предлагаю не проводить новых сеансов до тех пор, пока я с этим не разберусь.

Глава 9 Солнце растёт

— Мне это кажется, или солнце стало больше? — спросил Майк Коляна, когда они гуляли по Пустоши.

— Я тоже заметил, что оно подросло, но думал, что меня глючит, — признался Колян.

— С какой бы стати ему расти?

— Либо хочет сжечь нас своими лучами, либо согреть…

— Слушай, пора нам определиться с тем, кем себя считать. Пока у нас не будет единогласия в этом вопросе, дальше двигаться нельзя.