Экватор

Проведя три вальса, Луиш-Бернарду исчез из танцевального зала до самого конца вечера, чем сильно разочаровал многих сеньор. Вместо этого он, с присущими ему тщательностью и дипломатичностью, взялся за роль хозяина вечера, циркулируя от одного угла к другому, вклиниваясь в разговоры то здесь, то там, спрашивая гостей, всё ли в порядке, поглядывая за работой слуг и за репертуаром музыкантов, подливая молодым людям вино или помогая поднять оброненный дамой веер — может, невзначай, а, может, вполне намеренно. Примерно к часу ночи он уже переместился поближе к дверям, начиная прощаться с гостями, с каждым отдельно. В половине третьего — что здесь уже было предрассветным временем — последние пары дамочек с кавалерами, уже достаточно подвыпившими, покинули прием, и только тогда он с удовольствием снял с себя фрак и расстегнул верхнюю пуговицу на рубашке. Попросив у Себаштьяна последнюю рюмку коньяку, он удалился к себе на неизменную веранду с видом на залив. Вечер удался.

Исполнив свою первую общественную повинность — представить жителям колонии губернатора, Луиш-Бернарду теперь страстно желал по-настоящему приступить к своим обязанностям. Уже не откладывая на потом, он хотел подняться на вырубки и посетить плантации, ознакомиться с внутренними районами острова и заняться, в конце концов, тем, что его сюда привело. Он знал при этом, что здесь тоже существуют определенные и необходимые для соблюдения ритуалы: гостеприимность была первой из традиций, существовавших на Сан-Томе, однако, коли речь идет о первом визите губернатора, нужно было соблюсти некий церемониальный минимум. Он заключался в формальном приглашении, которое он должен был получить от руководства хозяйств, даже если визит происходил по его просьбе. Как это ни противоречило его намерениям, он вынужден был согласиться с рекомендацией своего секретаря устроить ужин с управляющими плантаций только в следующую субботу. Ближайшее воскресенье, как и воскресенье вообще, было выбором не самым подходящим, поскольку это единственный день, когда на плантациях не работают. К тому же, было бы нехорошо приглашать на ужин людей, которые едут сюда издалека, верхом или в карете, чтобы ночью им пришлось возвращаться назад, а уже на следующее утро вставать в половине пятого. Так что, Луиш-Бернарду был вынужден подождать еще неделю. Хорошо хотя бы, что, прощаясь с гостями, он смог лично пригласить всех включенных в его тщательно выверенный список.

На Сан-Томе было несколько десятков лесных вырубок, засаженных различными культурами, однако не все их управляющие заслуживали приглашения на губернаторский ужин. Владельцы небольших плантаций — потомки поселенцев «нижнего слоя» или первых ссыльных, оставшихся на острове, — были одновременно и их управляющими. Политического веса они, как правило, не имели: что «старшие» делали и что они решали, то тем и доставалось, даже спрашивать их было не обязательно. На главных вырубках, многие из которых принадлежали компаниям, владельцы, по определению, отсутствовали. Некоторые из них еще проводили по нескольку месяцев в году на Сан-Томе, другие приезжали только под сухой сезон, третьи же никогда не бывали здесь да и не собирались. Они просто являлись акционерами базирующихся на Сан-Томе и Принсипи сельскохозяйственных предприятий, читая время от времени годовые отчеты, участвуя в работе ежегодного собрания акционеров или появляясь на совещаниях у министра. Однако именно они, отсутствующие, фактически и распоряжались делами на Сан-Томе и Принсипи, основывая свои действия на докладах и сообщениях, которые им поставляли живущие здесь управляющие. С ними Луиш-Бернарду собирался ужинать, с ними он собирался решать и задачи в рамках своей миссии.