Экватор. Черный цвет & Белый цвет

“Да они тут, в Колумбии, всегда причем. Акулы. Конечно, ФАРК им тут дает под хвост. Но наши не сдаются. Они здесь, как собака на сене. Сами не копают и других не пускают. Здесь не они хозяева,” - Ричард кивнул в сторону полицейского. - “И ФАРК не хозяева. Они только думают, что эта страна им принадлежит. А вот я тебе могу сказать, кому она принадлежит.”

Крукоу принялся загибать пальцы.

“Тексако, Эксон и Оксипетрол. Ну, немного Шеврон. И самая главная фирма, знаешь, какая?”

Ричард заговорщицки наклонился ко мне.

“ЦРУ,” - гордо прошептал он. - “И я всех их вожу.”

“Возишь. Это как?”

“Я пилот, парень. Причем, классный пилот. У меня одиннадцать тысяч часов в воздухе.”

Ого, становилось очень интересно.

“А здесь что делаешь?” - спрашиваю я Крукоу. - “Путешествуешь?”

“Да ты что? Работаю. Здесь недалеко аэродром, и я гоняю сюда чартеры.”

“На чартерах одиннадцать тысяч часов? Как-то не верится,” - сказал я и осекся. Будет лучше, если Крукоу так и не распознает во мне коллегу. Во всяком случае, сразу. Но летчик ничего не заметил, видимо, он часто отвечает на этот вопрос.

“Не верится? Да я на пассажирских пролетал всю сою жизнь. Вот над этими самыми джунглями. Но когда в девяносто третьем тут сбили американский “боинг”, я сказал себе стоп, хватит.”

Да, это действительно была громкая история. Местные наркобароны “заказали” теракт на борту американского самолета, и лайнер завалили недалеко от Боготы. Подстрелили его самой обычной зенитной ракетой, когда он заходил на посадку.

“Испугался?”

“Нет, не то, чтобы... Просто после того я говорю диспетчерам “Меняйте курс, меняйте коридоры, лучше, если будете делать это ежедневно.” А они...” - и Ричард махнул рукой.

“Что они?”

“Они говорят, коридор это святое, менять его нет причины. Но я-то знал, в чем дело.”

Пилот отхлебнул еще немного пива.

“У них в Боготе единственный радар. Но это не их радар, а наш. Я же говорил тебе, тут все наше. ЦРУ. И вот именно наши приказали колумбийцам оставить все, как было. Им так проще держать все под контролем. Кто куда летит и кто над кем пролетает. Высота девять тысяч, скорость восемьсот пятьдесят. Им наплевать на то, что все мы смертники. Свои, чужие, колумбийцы, американцы - все, кто в воздухе смертники. Потому что летают по пристрелянному коридору. До следующей ракеты.”

“А ты как летаешь?”

“А что я? Взял да и пересел на чартер. И сюда, в Путумайо. Здесь диспетчер нас по радару не водит. Здесь у них вообще нет радара. Диспетчер ведет меня по данным моих же приборов. Ну, как тебе это объяснить? Он запрашивает меня, я ему отвечаю. А сам маневрирую, как хочу. В разумных пределах, как ты понимаешь. Вот так мы здесь и летаем.”

“Послушай,” - говорю я ему. - “Ты хоть ври, да не завирайся. Местный диспетчер тебя не видит. А тот, кто сидит в Боготе, возле радара, значит, полный идиот?”

Крукоу с подозрением посмотрел на меня.

“А ты откуда все это знаешь, нефтяник?”

“Да уж насмотрелся,” - выкручиваюсь я. - “Нас-то тоже чартерами в Западную Сибирь гоняли. Нужно же знать, на чем, куда и как тебя везут.”

“Это правильно, мужик,” - Ричард хлопнул меня по плечу, продолжая смотреть на меня глазами, на дне которых продолжала мелькать тень подозрительности. - “Вот и мы тоже знаем, где летаем.”

Обе руки Крукоу отправились в недра задних карманов его брюк.

“Вот наш секрет номер раз!” - правая рука Ричарда извлекла и положила на стол измятый экземпляр расписания пассажирских рейсов в нее Колумбии.

“А вот номер два,” - левая хлопнула но столу вчетверо сложенным пластиковым файлом с помятой бумажкой внутри. Она была исписана синими каракулями.

“Это расписание полетов, а это все данные о воздушных коридорах,” - и Ричард гордо откинулся на спинку стула. - “Если я хочу оставаться невидимым, то как мне это сделать? С учетом вот этих знаний?”

Рука пилота эффектно пролетела над столом, описав указательным пальцем дугу над бумагами на столе.

“Думай, нефтяник, думай!”

“Ничего не могу придумать,” - выдавил я из себя. Это было неправдой. Я почти сразу понял смысл и значение того, о чем хотел сказать мой собеседник. Не хватало лишь нескольких незначительных деталей.

“Все просто, парень. Я ухожу под пассажирский самолет. И ЦРУшник в Боготе перестает меня видеть. Меня нет на экране. Но я есть в воздухе. Держу крейсерскую скорость “боинга” и иду под пассажиром. Они меня не видят,” - и Крукоу взмахнул рукой в сторону Боготы. - “Они видят только одну точку.”