Эквей. Одна из пяти

— Я сейчас, — девушка всхлипнула, плечи её затряслись и, зажав рот рукой, она выбежала из комнаты.

И это совсем не прибавило мне уверенности.

Хотелось ли мне знать, что меня ожидает? Нет, мне было глубоко наплевать. Странное ощущение полного равнодушия ко всему и всем. Даже собственная судьба меня не волновала.

Не прошло и пары минут, как в комнату быстро вошёл Князь. Заблокировал двери и расслабленно расположился в оставленном француженкой кресле.

— Здравствуй, Алексия.

— Здравствуйте.

— Как ты себя чувствуешь? Ничего не болит?

Я прислушалась к своему организму и покачала головой.

— Нет, всё нормально.

— Всё помнишь? — взгляд лазоревых глаз становится всё более внимательным, но он меня не пугает. Но почему-то уверена, что если он попытается влезть ко мне в голову, я его стукну. Пусть и сил у меня сейчас меньше, чем у креветки.

— Да.

Я не покраснела, не побледнела и не испугалась. Вообще никаких эмоций. Я не чувствовала себя виноватой в том, что произошло в Храме. Почему это я должна отвечать за того, кто меня морально уничтожил, воспользовался и эмоционально изнасиловал, навязав свою волю?

Я больше всего хотела вернуться домой. К чёрту Богиню, с её играми. К чёрту Альянс с не менее грандиозными планами. К чёрту Князя. Я хочу домой, к родным, к Сашке. Хочу, чтобы меня обняли крепко — крепко и сказали, что всё будет хорошо.

— Ты не виновата в том, что произошло.

— Я знаю.

— И Дерион не виноват.

Дерион…

Мягкий, тёплый огонёк ярко вспыхивает где-то глубоко внутри моего холодного и безразличного сердца. Ошиблась, не всё умерло внутри меня. Любовь продолжает теплиться в нём, несмотря ни на что. Но это не радует меня. Если бы её не было, мне было бы намного проще. По-быстрому собрала бы вещи и вернулась на Землю, ни разу не оглянувшись. А так улетать будет больнее.

— Вы тоже не виноваты?

— Виноват. Перед вами обоими виноват. Вот и вини меня, Алексия. Меня, а не кого-то из вас. Не губи всё на корню.

— Вы о чём?

— О вас… Ты же видела Богиню в Храме во второй день после приезда? — внезапно произнёс он. — Что она тебе рассказала?

— Сказку о Лазоревом принце, — я не смогла удержаться от язвительности в голосе.

— Почему ты сразу не спросила меня о нём?

— А вы бы ответили?

Зачем этот разговор? Мне теперь уже неинтересно. Я ничего не хочу знать.

— Не знаю, может быть. У меня никогда не было брата…. Но когда-то давно был ещё один представитель Лазоревых… наши деды были братьями… Мы росли вместе, хотя я был старше его, значительно старше… Он был мне как младший брат. Я любил его, уважал. Я стал причиной его гибели.

— Но разве он погиб? — вопрос срывается с губ до того, как я успеваю это осознать.

— Можно сказать и так… Его душа ушла вместе с ней, осталась лишь оболочка… Это был обычный Ежегодный Княжеский Бал, так похожий на другие такие же — много эквейтов, вино, шампанское, музыка, танцы. Ему тогда было всего двадцать два, Богиня, он был по сути совсем ребёнок, только закончил Академию и вернулся домой. Молодой, горячий, сильный… Он мог разбить сотни женских сердец, если бы не встретил тогда ту эквейтинку. Её звали Алия — младшая дочь древнего рода… Совсем девочка — испуганная, дрожащая, хрупкая, красивая… Знаете, она была из тех, которую хочется защищать от всего мира. Только недавно прошедшая через озеро Богини… Её подвели ко мне, чтобы показать хиту… небольшой лазоревый лепесток на плече. Ты же знаешь, что это значит?

— Знаю.

— Богиня очень редко ставит лазоревую отметку… официально, за все время, что я являюсь Князем, стараниями оппозиции, их было всего две — у Алии и у тебя, Алексия…

Наверное, я могла почувствовать себя польщённой. Но я отлично помню о тех трёх девушках, которые были до меня и о которых Князь не догадывался. Или знал? Мне всё равно.

— Ты даже не представляешь, как много хита значит для нас? Для каждого и для меня в том числе… Но для них всех — это шанс. Шанс приблизиться к Княжеской семье, к воспитанию наследников, к казне и связям. Её банально собирались использовать. Но тут вмешалась судьба… Они забыли, что Лазоревых было два, его тогда просто не взяли в расчёт, слишком молод был… А мне было тогда сорок, разгульный образ жизни, громкие романы, сплетни, слухи, скандалы… Совсем не герой девичьих грёз, в отличие от сказочного принца… Да, его тогда все так и звали, Лазоревый принц… Они стали общаться, встречаться, проводить время вместе… Они полюбили друг друга. И не только полюбили, — Князь отвернулся от меня, устремив взгляд в окно, и я увидела, как исказилось от боли его совершенное лицо.

Надо же, как он переживает. Произнести слова сочувствия? Он в них не нуждается.