Эквей. Второй шанс

Настолько невыносимой, что он уже готов был, эту раскалывающуюся голову, в пасть к горхам засунуть. Те сразу меня от этой боли избавят, путём откусывания оной. Нахмурился, прогоняя нелепые и такие безрадостные мысли. Что-то его одолела меланхолия сегодня. Может, просто соскучился по Алексии? Она всегда привносит в его жизнь непередаваемые эмоции и ощущения. Ведь это так приятно доводить её до белого каления, а после с наслаждением наблюдать за отменной и по-человечески непредсказуемой реакцией представителя другой расы, ставшей волею судьбы Княгиней Эквей. И он по-настоящему был рад, что она вошла в его семью. Только она могла с поразительной лёгкостью и непревзойдённым изяществом отчитать его или поставить на место, в те моменты, когда он был невыносим, и как эквейт и как Князь, причём сам же в этом и признавался…сам себе, мысленно. Остальные же подданные боялись его так, что шутить над ними было весьма скучным занятием, никакой интриги, никакого парирования его хлёстких, порой несправедливых, замечаний. Никто не возбуждал его интереса, с точки зрения достойного оппонента. И только Дерион с Алексией могли составить достойную партию в игре слов. У Дериона, правда, сильно хромает чувство юмора, который с непроницаемой маской на лице выслушивает мои саркастические пассажи, но его жена, зато, великолепно компенсирует этот недостаток. И каким чудом землянке удалось пробить броню этого высокородного динозавра? А вот невестка — это нечто… та если вспыхивает, то делает это ярко. Князь потом долго купается в её эмоциях и чувствах, таких настоящих и пылких. Да, ему действительно не хватает Алексии. Конечно, её навязчивое стремление его женить немного раздражает, но и это он готов был пережить. Нет, по брату он тоже скучает, но не настолько. Ещё чуть больше месяца, и они вернутся.

Думать о будущем не хотелось, гораздо приятнее жить в настоящем. Ведь в нём ещё столько неизведанных радостей и приятных мгновений. И кстати, время идёт, а кое-кто опаздывает…

Стоило ему только об этом подумать, как тихо отворилась дверь и в кабинет тихо прокрался худенький высокий мальчик.

— Ты опоздал.

— Прошу прощения, Выше Высочество, — он подошёл ближе и слегка склонил голову.

Но покорным всё равно не выглядел, да и не старался. Для него Князь был не правитель целой планеты, а всего лишь любимый дядюшка.

Князю нравилось, как ярко горят его лазоревые глаза, так похожие на его собственные. Значит, в нём есть стержень, сила и уверенность.

— Ты уверен, что гувернантка тебя не заметила?

— Да. Я всё проверил.

— Близнецы?

— Подкуплены, — уже более открыто усмехнулся тот.

И этот его не боится. Всего лишь дядя Князь, который умеет делать разные немыслимые фокусы и всё… Эта единственная роль и титул, которая нравилась правителю.

— Твои родители вернутся через месяц. Ты помнишь моё условие?

— Да. Никто не должен знать, — он на мгновение нахмурился. — Мама будет очень злиться, да?

Злиться… Ха! Это ещё мягко сказано. Алексия будет в бешенстве. Опять швырнёт в него чем-нибудь тяжёлым и наорёт, может даже запретит приближаться к племяннику за километр и увезёт детей в провинцию. И Дериона настроит против.

Но это если она узнает в ближайшее время, а потом… потом будет уже неважно.

— Твоя мама очень тебя любит и беспокоится.

— Разве то, что мы делаем неправильно?

— Правильно. Но она считает, что это могут делать только большие мальчики, а ты ещё слишком юн.

Мальчик сразу насупился и быстро ответил:

— Я не маленький.

— Знаю. Ты большой и умеешь хранить секреты, — Князь встал с кресла, подошёл к племяннику и присел перед ним на корточки, заглядывая в глаза. — Мы обязательно расскажем всё твоим родителям. Когда придёт время, ты можешь сам им всё рассказать и показать. Но пока надо подождать. Хорошо?

— Хорошо.

— Вот и отлично, а теперь давай заниматься, пока твоя нянька не подняла тревогу. Где только твоя мать её откопала?

***

Утром, после лёгкого завтрака, который состоял только из чашки крепкого кофе (когда я нервничала, у меня тут же пропадал аппетит) поехала сразу к врачу.

И практически сразу меня поместили в бокс-анализатор, который должен был сразу показать все отклонения в жизненно важных процессах организма. Так как доктор Саммерс меня ждала, то это всё заняло от силы пару часов, и даже не успела устать от лежания под сканером.

Когда показатели были скинуты на ком доктора, я сидела ни жива, ни мертва, наблюдая за гаммой эмоций на лице эскулапа, которая уж слишком дотошно изучала на специальном устройстве мои показатели организма. Женщина за всё время не произнесла ни слова.

Тишина стояла оглушающая, нарушаемая лишь нашим дыханием.

— Ну что ж, мисс Бишоп, — наконец произнесла она, когда я уже готова была вскочить и начать мерить шагами кабинет.

Саммерс отложила в сторону планшет и взглянула на меня.

Сердце ушло в пятки, я даже дыхание задержала.

Я всё-таки умру? Почему она молчит? Не знает, как подобрать слова, чтобы сообщить мне страшную новость?

— Ваши анализы готовы, и я могу сообщить вам только одно — вы здоровы.

— Как?