Эквилибрист. Путь силы

Продолжать действительно не было нужды. Бертран хорошо разбирался в нехитрой арифметике войны. Три десятка защитников. Шестнадцать канстерманов на выгодной позиции. Каждый канстер – это две стрелы, от которых не спасут никакие доспехи. Первые два залпа сметут половину отряда. Понадобится всего одна перезарядка, чтобы добить остальных. И выводы черно-белых оспаривать будет некому. Политические последствия молодой человек представлял себе смутно, но чувствовал, что ничего хорошего при таком развитии событий не ждет ни лорда-риттера, ни его вассалов.

– Мой господин… – Бернард чувствовал, что тонет. Терзаемая последние дни душа грозила задохнуться под обломками веры, погрузиться в трясину сомнений и погибнуть окончательно. Разум, еще как-то сопротивляющийся, за последние полтайса был разбит на куски и перемешан злой рукой. Отчаяние, ощущение близкой смерти, не физической, нет – духовной, заставило искать помощи у того, кому веришь больше, чем себе.

– Ты уже не мой оруженосец. – Голос Зигфрида звучал сухо и, как всегда, бесстрастно. – Но я слушаю. Если не как наставник, то как посвященный четвертого круга.

– Я… – Слова давались нелегко. – Я запутался. Я недостоин звания риттера! Я совершил столько ошибок… Сегодня я усомнился в служителях богов, я усомнился в высшей справедливости богов…

– Ты усомнился в себе, – поправил его командор. – Это не преступление. Не ошибаются только боги. Не сомневаются только святые. Ты причисляешь себя к кому-то из них?

– Нет! – Молодой человек даже остановился. Насмешливые комментарии наставника, как обычно, перевернули все с ног на голову. – Но я действительно недостоин звания риттера-мечника! Моим действиям нет прощения! Через год я должен буду взять оруженосца, и чему я его научу? Как назвать демоницу своим братом по оружию?

– Ты считаешь это ошибкой? – холодно уточнил Зигфрид. – Ты никогда не был силен в богословии, но я надеялся, что хотя бы книгу Райторна ты прочтешь. Похоже, твоего усердия не хватило даже на первую страницу.

Бернард усиленно пытался вспомнить, что же там говорится. Конечно, он прочитал всю книгу и даже помнил, что в начале идут самые базовые постулаты, но мысли путались, и память отказывала. Насмешка в глазах риттера-командора ранила больнее ножа. Наконец квартус, сжалившись, процитировал сам:

– Доблесть воина – вот лучшее служение Райторну. Дорога доблести трудна, но открыта для каждого. Такую службу Сын Битвы принимает с радостью от любого, вне зависимости от происхождения.

– Полагаете, к демонам это тоже относится? – с облегчением спросил Бернард.

Наставник, как всегда, помог, объяснил и направил к свету истины, сняв с души груз сомнений. На вопрос Зигфрид не ответил. Но в этом и не было необходимости.

– Риттер-мечник, если вы примете совет не как от наставника или служителя богов, а как от старшего по возрасту, – произнес Зигфрид после долгого молчания. – Забудьте про целительницу. Этот союз не принесет счастья ни вам, ни ей.

И свернул к своей палатке, оставив опешившего парня стоять столбом.

Весь остаток дня и весь следующий каждую свободную минуту молодой риттер проводил с мечом в руках, пытаясь забыться в поединке. Схватка позволяла окунуться в привычную атмосферу боя, требующую полного приложения сил и не позволяющую думать ни о чем другом. Это было спасением. Просто двигаться и не думать. Не думать. Не думать.

А на третье утро вернулся старик. Никто и не заметил, как он проник в лагерь. Просто когда рассеялся утренний туман, фигура в неизменной броне уже сидела у одного из костров, будто была здесь всегда. Бернард еще успел увидеть, как мэтресса Софья с радостным вскриком повисла у беловолосого на шее. Что ж, Зигфрид, наверное, прав. Как всегда.

Глава 14

Услышав радостный вопль, еле успеваю встать и обернуться, чтобы подхватить Софью. За что и получаю поцелуй. Братский. В эмоциях девушки нет и тени вожделения, лишь чистая незамутненная радость. Тоже, правда, странно. Возвращаю поцелуй. Столь же братский, конечно. Не хватало еще все силы у целительницы выпить. Тут до нее, видимо, доходит, как вся эта сцена выглядит со стороны. Софья отпрыгивает от меня, густо краснея.

– Я… я ничего такого не имела в виду! Я просто рада вас видеть.

– Я вас тоже, мэтресса, – улыбаюсь я.

Кажется, улыбка пугает ее больше, чем поцелуй.

– А я тоже должна его целовать? Это так принято? – недовольно спрашивает Тин, выходя из шатра. Сегодня на ней обычный человеческий костюм. Правда, все равно мужской.

– Это необязательно, – успокаиваю ее. – Рад вас видеть.

Тиана кривится и, отпихнув с дороги Элеандора, скрывается в шатре.

– Не сомневался, что ты выкрутишься! – улыбается лучник. – Наручи уже нашел?

Молча поддергиваю правый рукав. Наручи я нашел сразу, как прекратил обниматься с Кошмаром. Без них я чувствую себя неуютно, но не сдаваться же в плен вооруженным?

– Мэтр, нам нужно поговорить. – А вот и наш начальник охраны.

– Говорить будем здесь или отойдем? – Вокруг уже начинает собираться народ.

– Здесь. Я хочу знать, что произошло.

Ну вот, все настроение испортил. Знать он хочет, видите ли!