Экзамен

Жека смеялся и плакал, парня унесло истерикой. Незаметно закончилась перегрузка, одолела усталость, он уснул в невесомости.

Глава 4

Жека проснулся свободным от лент, крышка открыта, ему улыбалась милая русоволосая девушка.

Сказала по-английски. — Выспался? Давай руку.

Он сел в ячейке, выглянул — невысоко. Схватился за край, опёрся, ловко перебросил ноги через борт, спрыгнул.

— Молодец. — Одобрила девушка, представилась. — Я Кэт.

— Жека.

— Очень приятно. — Кэт указала рукой вдоль коридора, — идём.

Парень неуверенно потоптался, была же невесомость! Коридор с ячейками, вроде бы, тот же, прямоугольный, стальной. Уверенно утверждать нельзя — неизвестно, сколько он проспал, и что в это время происходило. А то, что происходило до его засыпания, хоть и помнилось чётко, произошло будто с кем-то другим… только родители, Антошка!

Эта девушка по идее враг, солдат врага, почему она одна? Почему именно она? Жека не псих и не самоубийца, но в шоковом состоянии вполне может свернуть ей голову! Впрочем, состояния обычное, а девушка… кстати!

— Со мной была девушка, где она? — Сказал Жека.

— Лена? Её проводили до тебя. — Благодушно ответила Кэт. — Ты идёшь?

— Да, конечно, веди, куда тут, — смутился он.

Девушка пошла по коридору, не оглядываясь. Жека залюбовался её грациозной фигуркой в светло-сером комбинезоне, заслушался её голосом.

— Ты, наверное, удивляешься, почему здесь нормальная тяжесть? Знаешь, я и сама не понимаю, как это делается, может, расскажешь? — Она вдруг обернулась к Жеке.

— Смотря где, — пожал он плечами. — Если в шатле или даже на большом транспорте, то никак, а на станциях или дорогих лайнерах другое дело.

— А как на станции? — спросила Кэт.

— Ну, — серьёзно начал отвечать Жека, — я читал, что есть особые гравитационные установки. Они очень дорогие, но частая смена персонала дороже, а невесомость людям вредно, если долго.

— И как они работают?! — спросила Кэт с искренним интересом.

— Создают гравитацию, — объяснил он.

Кэт наморщила чистый лоб, не отрывая от него внимательного взгляда чудных серых глаз под длинными ресницами.

— Ты спрашиваешь, как создают? — Переспросил Жека.

Она кивнула.

— А там не написали, ну, где я про них читал, — он развёл руками.

— Жаль, — грустно вздохнула девушка, отвернулась и пошла дальше. — В общем, мы на станции, то есть шатл пристыкован к станции, и мы на неё сейчас идём. Тебе, конечно, интересно, чья станция. Можешь не бояться, что попал в лапы Русской тирании.

Взяв паузу, она произнесла радостно-торжественно. — Повстанцам предоставил убежище Союз Европейских Миров.

Жеку её известие не обрадовало, отчётливо захотелось обратно в ячейку. Мало того, что большинство мигрантов прибывали на Сайори из СЕМа, о политике и нравах сего объединения даже общественность говорила в крайне нецензурных выражениях, самыми литературными из которых были «публичный дом» и «женщина с низкой социальной ответственностью». Видимо, он помрачнел, Кэт поняла его по-своему. Взяла за руку, ласково заговорила:

— Жека, я понимаю, ты пережил такой ужас! Пожалуйста, держись, парень!

Он подобрался, с показным безразличием уточнил, — повстанцам?

— Да, тем людям, что спасли вас, — искренне заявила она.

— Спасли?! — Жека не мог поверить, что правильно понял её.

Кэт печально вздохнула. — Я понимаю, ты потерял родину, друзей, родных… поверь, Жека, это ещё не конец жизни, как бы горько тебе ни было сейчас. Тебе помогут!

Жека смотрел в её чудные серые глаза и с весёлым ужасом всё больше убеждался, что она говорит искренне — она в это верит!

Жека постарался взять себя в руки, ведь эта девушка действительно его жалеет, сочувствует! Она ни в чём перед ним лично не виновата! Нужно сохранять спокойствие, а для этого, чтоб снова не возникало желание выбить её добрую душу из прекрасного тела, просто не давать ей поводов означенное сочувствие проявлять.

Сказал сухо, — хорошо. Куда теперь?

Кэт поджала губки, развернулась по коридору далее. Заговорила официальным тоном:

— На станцию. Вы только что с планеты, побудете пару дней в карантине…

— А как же ты не боишься? — удивился Жека.

— А я с вами пройду курс биоблокады, — ответила она охотно, — мне тоже проколют антибиотики. Неприятно, но что поделать — работа такая.

— Извини, — буркнул Жека.

— За что? — удивилась Кэт. — Я сама выбрала эту работу, и она мне в целом нравится. Вот только…

Она виновато улыбнулась и добавила заговорщическим тоном, — только от уколов и правда очень болит!

Жека улыбнулся, — придётся потерпеть.

— Вот и молодец, ничего страшного, быстро пройдёт, а я тут всё покажу. — Проговорила она, приложив ладонь у дверей в конце коридора. Створки разошлись, они вышли в другой коридор в поперечном разрезе эллиптической формы, отделанный пластиком бежевым с белым.

— Мы на станции, — пояснила Кэт. — Это ваш карантинный отсек.

Немного прошли, она приложила руку к белому прямоугольнику с циферкой «3», открылся овальный люк с циферкой.

— Это твоя каюта. Номер три, запомни. Лишнее из карманов выложи в тумбочку.

Жека прошёл в каюту, огляделся. Такой же точно коридор, короткий и глухой. — Спать на полу?