Экзамен для мужа

Раньше он сражался только на чужой земле, кругом были чужие стены и замки, чужие арендаторы и чужой домашний скот. Раньше всегда горели чужие дома и постройки. Чужая земля впитывала кровь. Но теперь это Уитмор. Его дом. Его земля. Его люди, которые боятся, страдают и погибают в споре за имущественные права, ради удовлетворения пустой зависти или суетного тщеславия. И споры эти, кажется, будут длиться вечно.

Впервые со всей глубиной чувств, которые так долго отрицал, он наконец осознал, что Уитмор — его дом. Его место на земле.

Не потому ли он так долго не мог понять, что ввязался в битву с хорошо вооруженными и опытными противниками? Не потому ли не видел грозящей ему опасности?

Прислушиваясь к тяжелому дыханию Бромли, он вспоминал каждое свое решение, каждое противостояние воли и интересов, которые привели его к этой опасной черте. Если бы он раньше не отвергал советы Элоизы, если бы внимательнее пригляделся к Хедрику, если бы действовал более решительно, когда убедился, что все несчастья Уитмора вызваны не потусторонними, а вполне земными силами…

Теперь у него есть время над этим подумать.

Но сейчас ему хотелось думать только об Элоизе. Как неземным огнем горели ее волосы в ту первую ночь у костра. Как они падали ему на руку в ночь их близости… Как она смотрела на него из-под ресниц… как облизывала губы, когда о чем-то задумывалась… Он вспомнил запах ее кожи, согретой солнцем, вкус ее поцелуев, когда она стонала в его объятиях на их постели. Он хотел ее, даже считая монахиней. Вспомнил он и те краткие, слишком краткие мгновения, когда она принадлежала ему.

Что она говорила о путях? Для каждого человека Господь предопределил его собственный путь, и каждый должен следовать по нему до конца. Если это правда, то где его путь?

Бесконечные дороги войны привели его в подземелье, где его ждет бесславная смерть от руки человека, которого он презирал. Неужели Господь столь мстителен и беспощаден? Или Бог руками Клэкстона решил наказать его за все прегрешения?

А Элоиза? Какая роль в его жизни предназначена ей? Чем он может ответить на ее страсть, любящее сердце и ее заботу о нем?

В тюрьме врага, в полной темноте и отчаянии Перил вспоминал ее лицо, ее улыбку, ее желание вырваться за стены, которыми он пытался ее огородить. Элоиза была его светом, теплом и надеждой. Она была, с тоской понял он, поцелуем истинной благодати. Самым добрым и прекрасным, что было в его жизни… Непрошеным. Незаслуженным. Дарованным, чтобы указать ему новый путь, разбить ледяную оболочку, сковавшую его сердце.

Приложив руку к груди, он почувствовал медленное, ровное биение. Элоиза наполняла каждый его вдох желанием жить… видеть ее… говорить ей слова, которые, он знал, она так хотела услышать.

Он любил ее. Всем сердцем. Вот откуда эта сладкая боль в груди… Боль и желание. Это любовь. К ней. А она может так никогда и не узнать об этом.

Он лежал на грязном вонючем полу в темной дыре, песок его жизни вытекал из песочных часов… а по щекам струились слезы. Сердце вдруг захлестнула такая нестерпимая боль, что у него перехватило дыхание, и он равнодушно подумал о том, что оно вот-вот разорвется.

И тогда он закрыл лицо руками и впервые в жизни обратился за помощью к Всевышнему:

— Господи, прошу тебя, не дай мне умереть, не увидев ее!

Глава 19

Элоиза с Хильдегард шли по проезжей дороге вдоль реки, текущей под стенами замка, и пока им опасность не угрожала, оттого что они почти ничем не отличались от одетых в лохмотья людей Клэкстона, особенно от пожилых женщин. Не привлекали внимания и кожаные мешки у них за плечами — ведь женщины постоянно носят с собой разную поклажу. К тому же дозорные на стенах замка не отрывали глаз от горизонта: не появится ли облако пыли, не раздастся ли стук копыт, не блеснет ли на солнце металл, что укажет им на приближение вооруженного отряда.

Тем не менее Элоиза с Хильдегард все же опускали головы, когда встречали работников, идущих с полей. Обогнув замок, они сошли с дороги и направились через пастбище к леску. Там Хильдегард остановилась в тени деревьев и внимательно оглядела замок.

— Ты помнишь, где он? — спросила Элоиза, изучая стены, которые казались угрожающими и неприступными. — Вдруг его давно завалили?

— Не похоже, чтобы здесь что-то трогали, — задумчиво произнесла Хильдегард. Теперь она тоже смотрела на стены и вспоминала, какими они были двадцать лет назад. — Каждый замок должен иметь потайной вход… и соответственно выход.

Элоиза уже хотела сказать, что не видит здесь ничего похожего, когда Хильдегард опустилась на колени и провела рукой по траве.

— Вот он, — улыбнулась она. — Зарос травой и корнями, так что вряд ли им пользовались. Я думаю, нынешний граф даже не подозревает о нем.

Элоиза вытащила из своего мешка большие ножи, и они срезали траву, корни и расчистили вход. С колотящимся сердцем она взглянула на замок, прикидывая длину потайного хода, который им придется пройти. Слишком длинный.