Экзамен для мужа

Следующие три дня они ехали от рассвета до заката по дорогам, вдоль которых тянулись вспаханные поля и зеленеющие пастбища. К обеду появлялось солнце, чтобы согреть их, небо было ярко-голубым, облака — девственно белыми, обочины дорог покрывала высокая трава, и весь этот пейзаж радовал взгляд и душу. Время от времени Элоиза позволяла Сэру Артуру не спеша трусить вперед, а сама, закрыв глаза, подставляла лицо щедрым лучам солнца. Если бы не тупая боль в нижней части тела, да не постоянное недовольство его сиятельства, она могла бы решить, что близка к небесам.

Однако гораздо ближе к ней оказался Уитмор, и он, как выразился бы Майкл Даннолт, был весьма далек от небес. С каждой милей, приближавшей их к его владениям, граф становился все мрачнее и раздражительнее. Он всякий раз отвергал помощь Элоизы и едва не устроил скандал, когда она помогала одному из его людей упаковывать оставшуюся провизию. Он пришел в ярость, когда она все же настояла на своем присутствии при закупке им овса и сушеных яблок у хитрого арендатора и эля у деревенского трактирщика. А когда она вставала на колени для молитвы, он вообще с трудом себя сдерживал.

После каждой их ссоры Элоизу разыскивал священник, чтобы успокоить ее, извиниться и заверить в том, что граф вовсе не хотел… Но даже отцу Бассету становилось все труднее оправдывать поведение графа. И еще хуже было то, что душевная неуравновешенность его сиятельства передалась воинам, омрачив их лица и подавив обычное добродушие. Днем они ехали, будто окаменев в седлах, за вечерней трапезой едва обменивались парой слов, а улыбок и вовсе не было видно. Своими наблюдениями Элоиза поделилась с подругой, добавив, что все эти воины совсем не похожи на людей, ожидающих встречи с родственниками.

Но изменения произошли не только в их отряде — разительно изменился и вид сельской местности. Два дня спустя, когда все остановились на полуденный отдых, Элоиза увидела невозделанные поля, раздерганные, покосившиеся стога сена, заросшую дорогу, которой явно давно не пользовались. Зелень практически отсутствовала, даже почки деревьев еще не набухли.

Она хотела попросить объяснений у Майкла Даннолта, но не смогла его найти. Отец Бассет тоже куда-то пропал.

— Где мы находимся? — наконец спросила она сэра Саймона.

Лицо обычно веселого рыцаря выражало страдание.

— На земле Уитмора.

Элоиза огляделась: бурые поля, чахлый низкорослый кустарник по обеим сторонам дороги, мертвые деревья.

— Это Уитмор?

— Да, это он, — раздался сзади хриплый голос графа. — Саймон, мне нужно с тобой поговорить.

Сэр Итан и Паско, оказавшиеся рядом, тоже были призваны графом. Когда он увел их с собой, Элоиза, пробравшись сквозь сухие заросли, поднялась на вершину соседнего холма, откуда ей открылась совсем не вдохновляющая картина. Буро-серое лоскутное одеяло — лишенное красок свидетельство безделья. Она нахмурилась. Погода теплая, так где же пахари и дети, собирающие камни, где сеятели, где пасущиеся стада и отары, где резвящиеся ягнята? Элоиза посмотрела на заросшую сорняком бурую траву под ногами, потом на сгущающиеся в небе облака. Где весна?

Наступает его судный день. Перил с тяжелым вздохом посмотрел на монахиню, обозревающую его земли. Он, конечно, распорядился вычистить, а потом освежить к их возвращению дом и все остальное, велел крестьянам привести в надлежащий вид общинные земли и дороги за наружными стенами, а когда они подъехали достаточно близко, отправил Майкла, отца Бассета, теперь вот еще Саймона, Итана и Паско, чтобы они проверили, как люди выполнили его приказ. Но он не мог ничего поделать с землей или недостатком тепла, восстановить то, чего, казалось, лишила их сама природа, ополчившаяся против Уитмора.

Его арендаторы и вилланы называли это «проклятием». Любую трудность, любую неудачу, любую потерю они всегда приписывали влиянию нескольких злобных слов. За два года, что он был здесь лордом, ему, как он ни старался, так и не удалось внушить своим людям, что они заблуждаются. Доведенный до крайности, он наконец согласился найти себе невесту, которая снимет проклятие с его земель. Но вместо невесты, преисполненной высочайшей добродетели, он везет в свой разоренный дом монахиню, преисполненную высочайшего рвения осудить любую сторону его жизни и характера, испытывающую к нему недоверие и неприязнь. Она постоянно суется не в свое дело, любопытна, строптива, назойлива и самонадеянна. Она занята каждую минуту, когда не сидит на лошади: проверяет провиант, который он закупил, отдает команды, отправляет его воинов обратно к арендатору и пивовару, потому что ей, видите ли, не нравится качество продуктов, встает на колени по любому поводу, гоняет отца Бассета взад-вперед, словно он мальчик на посылках для нее, а не для Бога… Впрочем, Господь, похоже, даже был счастлив, так как Бассету уже не хватало времени, чтобы утомлять Его своими мольбами.