Экзамен для профессора (СИ)

В принципе, прогресс был: мы подняли толщину сокообразующего слоя процентов на тридцать в среднем. Однако, это лишь первое — второе поколение растений. Для селекции — совсем малость. Стабильное закрепление признака — вот чего мы желали. И новые теплицы, которые появятся, если мой план по ботаническому саду сработает, этому поспособствуют.

С сада мысли странным образом переключились на Эрчина. Тьфу ты ж!

И надо было ему так прижимать меня там, под лестницей?! Ночью снилось всякое…

Ну уж нет, мой профессор, сегодня я выкину тебя из головы.

Мы с девчонками таки решили смотаться в Тёмный мир, развлечься. У Саула в баре нет недостатка в привлекательных и всегда готовых мужчинах. Не то чтобы я планировала что-то далеко идущее, но потискаться с каким-нибудь красавчиком в тёмном углу не повредит, а?

***

Пообедав в университетском кафетерии — любимыми тефтельками, как всегда — я снова занялась бумажной работой. Недостаток руководящей должности — куча отчётов, не связанных непосредственно с твоей практической деятельностью. И всё это занимает так много времени! Впрочем, мне очень помогала Олишка, моя заместительница, правая рука и вообще незаменимая личность. Методисты тоже не халтурили, хотя до неё всем четверым было далеко. Но вот уже неделю, как помощница в столице, повышает квалификацию, постигая науку управления сложными социальными системами (да, так, кажется), и работы мне прибавилось. А тут ещё все эти ограничения… чтоб ему пропасть, воришке.

На селекторе загорелось табло, коротко мигнула красная лампочка и автоматически включилась связь.

— Зулина, зайди ко мне, пожалуйста, — голос ректора показался мне каким-то заторможенным. — Минут через десять — пятнадцать. Я жду.

Аппарат отключился, не дав мне ответить. Хотя Тахони и не ждал ответа. Разве б я стала возражать?

Сохранив последние изменения в отчёте, я встала, коротко глянула в зеркало у двери, убедившись, что не выгляжу растрёпой, и вышла из кабинета.

Ровно в назначенное время я стояла перед высоченной узкой дверью, старой, потрёпанной, но по-прежнему красивой благодаря сплошь покрывающим её резным узорам. Чрезвычайно тонкая работа, кажущаяся очень хрупкой — все эти листочки, веточки, пёрышки — но как-то сохранившаяся с самого основания университета.

Постучав и услышав короткое приглашение, я вошла.

— Дверь прикрой, девочка. Разговор не для случайных ушей.

Сэр Архибальд Тахони, крепкий мужчина лет шестидесяти, в неизменном сером костюме в мелкую клетку, застёгнутой под горло белоснежной рубашке и коричневом свитере вместо жилета, сидел, вопреки обыкновению, не за громадным дубовым столом, а в кресле у камина. Сгорбленная спина и покрасневшие глаза выдавали усталость.

Коротким жестом он пригласил меня присоединиться к нему за чаем, тут же налил чашку из стоявшего на столике глиняного чайничка и подтолкнул её в мою сторону.

Усевшись в кресло напротив, я пригубила ароматного напитка, отдающего лесом — Тахони любил травы — и откинулась на высокую спинку. И удобно, и расслабиться совсем уж нельзя.

Он занимал пост ректора Азуина уже девятнадцать лет, и было сложно представить, что может быть иначе. И вот сегодня его осунувшееся лицо впервые навело меня на мысли о том, что однажды кто-то его заменит. Я даже отставила чай, внезапно ощутив необычное беспокойство. Тахони был мне почти родным.

Ну, не родственником, в прямом смысле, просто он давно дружил с моими родителями, точнее, в первую очередь, с моей тёткой по отцу. Бывал на семейных праздниках и всё такое. В общем, я знала его с самого детства.

Собственно, именно сэр Архибальд первым заметил мой нешуточный интерес к растениеводству и порекомендовал моим родителям обратить на это внимание. А дальше как-то всё и пошло: он следил за моими успехами, помогал с преподавателями, убедил поступить в Азуин, поддержал при выборе направления исследований (как оказалось, не зря: я оправдала его ожидания более чем, занявшись агмаратами), устроил на работу. Нет, не нынешнюю, не подумайте. Простым помощником на кафедре. А в деканы меня выбрали много позже, как и всех прочих, преподавательским голосованием (ну, я не исключаю, что старик повлиял, но за уши не вытягивал, это уж наверняка). Короче говоря, Тахони не был просто начальником, скорее любимым дядюшкой, поэтому я переживала.

Он долго смотрел на меня своими тёплыми карими глазами, вертел в руках пустую чашку, вздыхал, но всё никак не начинал разговор. Я решилась первой:

— Архибальд, Вы здоровы? Вы выглядите измождённым и…

Он перебил меня, удивлённо вскинув брови:

— Я? Да ну, брось, девочка. Я здоров как бык, — он выпятил грудь и сверкнул глазом, уголок губ чуть дёрнулся в улыбке, — нет, не переживай. Устал немного, это да. Да и как тут не устать… навалилось. Просто… у тебя серьёзные проблемы, Зулина.

Я выпучила глаза и что-то нескладно проблеяла, слишком удивлённая таким поворотом.

— Ох, деточка, и как нас так угораздило.

Тряхнув головой, я, наконец, отмерла, отойдя от первого потрясения, и уточнила:

— У меня проблемы? У меня? Но что случилось? Я Вам клянусь, я не…