Экзамен на профпригодность

Для артподготовки все орудия, в том числе и тактические мортиры, были собраны на фронте чуть менее километра протяженности. Все четыреста, и через минуту после первого залпа позиции татар скрылись за облаком порохового дыма, несмотря на боковой ветер. Но расчеты умели стрелять и вслепую, так что артиллерийская подготовка продолжалась час. Кода пушки замолкли, потребовалось еще минут десять, чтобы рассеялся дым, и Миних, взяв подзорную трубу, убедился, что час такого огня был явной перестраховкой. Двадцати минут вполне хватило бы, все остальное было почти ненужной тратой пороха, бомб, мин и ядер. Особенно не радовала ситуация с минами - тактические мортиры из-за своей высокой скорострельности израсходовали почти половину боезапаса. Впрочем, впереди особо достойных целей для них не предвиделось, да и его величество обещал, что в конце января придет большой обоз с боеприпасами, так что фельдмаршал отдал приказ о начале штурма.

Он почти не встретил сопротивления и прошел практически без потерь, ибо живых и готовых сражаться татар после артподготовки осталось очень мало. К шести часам вечера вал был занят весь, от Перекопского залива до Сиваша. Оставив пять тысяч солдат разбираться с пленными и еще не совсем пленными татарами, армия этим же вечером двинулась на юго-юго-восток, в сторону Бахчисарая. Останавливаться на ночлег в месте, где долго жили и, пардон, обильно гадили татары, Миних не хотел. Он хорошо помнил, сколько раз император напоминал ему про кишечные инфекции, чуму и холеру.

Под Азовом столь быстрой и убедительной победы не получилось, но она и не планировалась. За трое суток армия Берга обложила крепость плотным кольцом. Так как Дон был покрыт льдом, то никакой помощи с моря турки оказать не могли, а со стороны суши их никто не собирался пускать. Были оборудованы позиции для пушек, находящиеся вне досягаемости артиллерии турок, и началась неспешная стрельба. На такое расстояние могли уверенно вести огонь всего восемнадцать пушек из трехсот пятидесяти - четырнадцать бывших двадцатичетырехфунтовых, а ныне стопятидесятимиллиметровых пушек на лафетах, допускающих стрельбу с довольно большими углами возвышения, и четыре двухсотмиллиметровых казнозарядные гаубицы. Пушки стреляли внутрь крепости зажигательными бомбическими ядрами, а гаубицы долбили стену в выбранном месте, показавшемся Бергу наиболее удобным для штурма. Именно так, а не наоборот! Ибо пушки были старые, то есть дульнозарядные, а гаубицы новые. Их снаряды пока начинялись пироксилином, тринитротолуол еще не вышел из стадии лабораторных испытаний. В принципе до стены могли дострелить и стодвадцатки, и даже сотки, но зачем зря тратить порох, если их ядра, да еще на излете, все равно существенного вреда крепости не нанесут.

Через две недели стрельбы боеприпасы почти кончились, и Берг совсем было собрался отдавать приказ о подготовке к штурму, но прискакал курьер с вестью, что обозу из России осталось три дня пути. Таким образом, можно было отложить штурм и продолжать разрушать крепость огнем артиллерии. Временем же, к которому обязательно нужно было взять Азов, была середина марта, ибо потом Дон вскроется, и у турок появится возможность поддержать крепость флотом. То есть к середине февраля Азовская крепость была еще не взята, хоть и сильно повреждена артиллерийским огнем, а ее защитники вынуждены были тушить постоянно возникающие пожары.

А вот у Очакова все сразу пошло не так как планировалось в Москве. Подойдя к крепости, армия Румянцева, даже не озаботившись ее блокированием, сразу начала артиллерийскую подготовку. Для этого все пушки, включая легкие, были сосредоточены в полукилометре от стен и палили практически в одно место почти сутки, несмотря на ответный огонь крепостной артиллерии. Потом кончились ядра, да и около трети пушек были уже потеряны - часть от огня османов, а часть просто разорвало из-за увеличенных зарядов пороха, без которых они вообще не наносили стенам никакого вреда.

Несмотря на то, что стены разрушить не удалось - они были только повреждены, утром двадцать восьмого декабря начался штурм, и к четырем часам пополудни крепость была взята. Потери русских составили девяносто пушек и около трех тысяч человек убитыми и ранеными. Впрочем, в крепости удалось захватить почти такое же количество орудий - и почти такого же качества, как потерянные. Плюс довольно большой запас пороха и ядер. Правда, порох оказался хуже русского, а большинство ядер - каменными, но это все же было лучше, чем ничего.

Получив радиограмму о делах под Очаковом из Киева, где был развернут промежуточный узел связи, император удивился:

- С чего бы Миниховского протеже на подвиги потянуло, он там случаем опять не забухал?

- А по-моему, Петр Александрович все сделал правильно, - возразила императрица. - Если бы армия держала осаду до весны, заболевших было бы уж всяко не меньше. И ты бы тогда Румянцева точно снял. А так - он все-таки победитель, их вроде не судят.