Экзамен на выживание

– И как я должна тебе помогать? – хмыкнула Кристина. – Предлагаешь мне заделаться ищейкой, что ли? По-твоему, мне заняться нечем? Раз тебе нужна твоя Оля, вот и ищи ее, меня зачем доставать? Ты извини, но мне на самом деле надоело с тобой из пустого в порожнее переливать. Все, чао! – и с этими словами девчонка направилась в сторону дорожки, разговаривая со своей собакой. А я поняла, что и на этот раз потерпела неудачу. Новая зацепка оказалась ложной, Кристина к исчезновению Оли Золотовой не причастна. Хотя у меня не было никаких доказательств того, что хозяйка Вельты говорит правду, я интуитивно чувствовала – Крис не врет. Конечно, можно было бы проверить ее, но я не хотела попусту тратить время. Да и потом, зачем ей избивать Олю? Если сам Дима так грубо дал понять несчастной девушке, что она ему совершенно не нравится и у нее нет никаких шансов? Вопрос в том, куда пошла Оля после того злосчастного разговора в клубе. Представляю, в каком состоянии была девушка, выслушав жестокие оскорбления от человека, в которого была влюблена. Может, она покончила с собой? Но как и где? И почему труп одиннадцатиклассницы еще не нашли?

Одни вопросы, на которые, увы, у меня пока не было ответов…

Глава 7

Домой я не поехала – почему-то мне захотелось еще раз наведаться к Марине Васильевне, чтобы обыскать комнату Оли. Я уже осматривала квартиру Золотовой, но сейчас мне казалось, что тогда я пропустила что-то очень важное. Вот только что? Пока я этого не знала. Но не могла Оля просто бесследно исчезнуть! Где-то ведь она должна быть? И зачем ей понадобились деньги? На что она собиралась их потратить? Может, Оля решила уехать из города? Но куда? И каким образом? Она ведь несовершеннолетняя, без сопровождения родителей ей не продадут билет на поезд. Конечно, она могла уехать и на автобусе, вот только проверить это я не смогу. Сейчас для покупки билета на рейсовый автобус не требуется паспорт, что значительно затрудняет поиски пропавшей девушки. Остается надеяться на то, что девушка сейчас находится в розыске и кто-нибудь сообщит о ней в полицию, если она и вправду покинула Тарасов.

Я позвонила Марии Васильевне и поинтересовалась у нее, находится ли она сейчас у себя дома.

– Вы узнали что-то про Олю? – с надеждой спросила женщина. – Вы нашли ее?

– Пока нет, – коротко ответила я. – Но мне нужно кое-что посмотреть в комнате вашей дочери. Пока точно ничего сказать не могу, но поиски я веду.

– А-а, – разочарованно протянула Золотова. – Да, приезжайте. Я недавно вернулась из полицейского участка, меня допрашивали. Но полиции ничего не известно про Олю…

– Я буду у вас примерно через полчаса, – пообещала я.

– Хорошо, я все равно не собираюсь никуда уходить, – тихо проговорила моя собеседница. По ее голосу я поняла, что Мария Васильевна уже не надеется на то, что Оля когда-нибудь вернется домой.

Выглядела Золотова ужасно – я догадалась, что ночами женщина не спит, на это указывали темные мешки под глазами. За это время Мария Васильевна еще больше осунулась, похудела и теперь выглядела еще старше, чем во время нашей первой встречи. За собой женщина совершенно не следила – лохматые волосы, грязная одежда, видимо, даже душ несчастная мать не принимала. В квартире было пыльно и грязно, на кухне, куда меня проводила женщина, не имелось никакой еды. Чем занималась женщина все это время, ела ли она вообще, может, просто забыла про физиологические потребности каждого человека?

Мария Васильевна не поздоровалась, только посмотрела на меня своими красными от недосыпания глазами и тихо спросила:

– Вы не знаете, где Оля, да? Ничего не знаете…

– Мария Васильевна, я делаю все возможное и невозможное для того, чтобы найти вашу дочь, – проговорила я. – Поверьте, я не просто так беру деньги за свои услуги. Но любое расследование требует времени, я не чародейка, и волшебной палочки у меня нет. Сейчас мне нужно осмотреть еще раз комнату вашей дочери.

– Смотрите, – пожала плечами Золотова. – Делайте то, что считаете нужным. Только сомневаюсь, что вы там что-то найдете.

Я прошла в комнату Оли, посмотрела на кровать, застеленную одеялом. Маленькая ночная лампа была включена, на подушке лежали пяльцы с начатой вышивкой. Раньше никакого рукоделия в комнате я не замечала, поэтому повернулась к Марии Васильевне и спросила:

– Это Олино? Она вышивала?

– Нет, – отрицательно покачала головой та. – Это я вышиваю. Только так могу успокоиться. Ни на что другое сил нет. Глупо, наверное, но иначе я просто сойду с ума.

– Отчего же, – пожала я плечами. – Если вам это помогает, почему бы и нет?

– А что мне еще остается делать? – с горечью вздохнула Мария Васильевна. – Как найти Олю, я не знаю. Иногда хожу в полицейский участок на допросы, когда вызовут, и все. Но они там тоже ничего не знают.

– А… простите за не очень корректный вопрос, но… – Я немного заколебалась. – Вы вообще что-нибудь едите? Честно говоря, по вашему виду я уверена, что нет. Или я ошибаюсь?