Экзамен первокурсницы

– Больше всего на свете я хочу закончить то, что мы начали. И прошу, не заставляй меня доказывать это. Я смог остановиться один раз, второй – не смогу.

– Тогда почему… – Я перестала вырываться, уткнулась лицом в его плечо. Щеки горели. Сейчас я стыдилась сама себя.

– Я остановился потому, что больше всего хотел продолжить.

– Странная логика.

– Я слишком много всего разрушил своими желаниями. Теперь… – Он шевельнулся, садясь поудобнее. – Ты знаешь, что это неправильно, знаешь, что по закону Аэры сначала нас должны соединить жрицы в храме Дев. На это должны дать разрешение наши родители, и лишь потом, в первую брачную ночь, ты должна ждать в спальне, натянув простыню до самого носа, читая молитвы и страшась неизбежного, – назидательно проговорил Оуэн и тут же со смешком добавил: – Не могу поверить, что говорю все это.

Мое лицо из красного стало малиновым, ибо я тоже не могла. А ведь он не сказал ни слова неправды.

– Мы все равно умрем, – прошептала я. – Так какая разница?

– Большая, – ответил Крис. – Все когда-нибудь умрут. Сегодня, завтра, через годы. Разве это повод творить глупости?

Не отвечая, я снова стала возиться со шнуровкой корсета.

– Помочь?

– Ты умеешь зашнуровывать корсет? – спросила я. Хотела шутливо, но, увидев, как уверенно он действует, смущенно добавила: – Пожалуй, не хочу знать ответа на этот вопрос.

Его пальцы на миг замерли на моей груди, и я не смогла сдержать вздоха.

– Оставь мне хоть немного гордости, пожалуйста, – попросила я через одну томительную минуту, снова пытаясь прикрыться руками. А он снова перехватил мои ладони.

– Нет.

– Крис, мне больно и стыдно, и все, что мне надо… – Я замолчала, не в силах продолжать.

– Я и говорю, в спальне, в темноте, с натянутым до носа одеялом. – Рыцарь улыбнулся, а потом, став серьезным, сказал: – А вот этого у нас не будет. Ни стыда. Ни одеяла. Подумай, Ивидель, еще не поздно все повернуть назад. – Рыцарь закончил со шнуровкой. – Если между нами что-то будет, то не гордость или стеснение.

– Будет? – эхом повторила я.

– Будет, – твердо сказал Оуэн, снова обнял меня и усадил рядом с собой на грязный пол.

Менее романтичное место трудно себе представить, но я не променяла бы эту разрушенную библиотеку на дворец князя.

– Будет, – повторил рыцарь. – Правда, очень недолго. Чувствуешь, как нарастает страх? Как он множится внутри? Как хочет выйти наружу? Как сильно ты меня боишься?

– Не знаю. А как сильно надо? – Я положила голову ему на плечо в ожидании ответа.

Но вместо слов услышала далекий гул. Академикум вздрогнул, пол накренился. Я инстинктивно схватилась за рыцаря. Плиты заскрежетали, словно стиснутые челюсти великана, готовые раздробить кости. Наши кости. Стены ниши, собранные из обломков железных прутьев, камней и корешков книг, пришли в движение. На миг мне показалось, что все сейчас рухнет. Неровный потолок обрушится нам на головы, положив конец сомнениям и глупым разговорам.

Я посмотрела на Оуэна, борясь с желанием по-детски зажмуриться. Пусть синие глаза станут последним, что я увижу. Рыцарь повернулся ко мне, словно наши желания совпадали.

Мы встретились взглядами… И все прекратилось. Стих скрежет, замерли смыкающиеся обломки плит, и даже Остров, казалось…

– Мы остановились, – сказал Оуэн, отпустил мою ладонь, привстал и заглянул в дыру в полу. Пролом стал шире, часть плиты обвалилась, и я, даже сидя, видела хвост синего пламени.

– Они остановили Остров? – удивился Крис. – У них получилось?

Он повернулся ко мне так стремительно, словно не был ранен. Нагнулся и быстро поцеловал. Я видела, что его мысли уже где-то в другом месте, далеко от меня. Романтичный вечер признаний закончен, мужчины переходят к бренди и сигарам.

– Значит, ты был прав, – натянуто сказала я, когда рыцарь снова сел рядом. – Не стоило творить глупости. Это все Разлом. Это не мы.

– Разлом? – Крис так удивился, словно я только что произнесла слово на незнакомом языке. – Ты в самом деле так думаешь?

– Главное, что так думаешь ты. – Я обхватила себя руками.

– Опять говоришь за меня? – издевательски спросил он, становясь тем Крисом, к которому я привыкла. А потом вдруг дернул меня за волосы, вернее, потянул за конец тонкой ленточки, что еще каким-то чудом держалась на волосах.

– Ты всегда смотришь на меня, как на героя. Даже не интересуясь, что я совершил. Так дай мне убить этого дракона и бросить башку к твоим ногам, – сказал он, наматывая ленту на кулак.

Я видела, что он злится, но не могла понять, на что.

– Ты сам сказал про Разлом, и я знаю, что…

– Ты ничего обо мне не знаешь, – перебил Оуэн и попросил: – Вытяни руку.

– Что? – спросила я, смешавшись. Показалось, что услышала далекий крик, даже хотела повернуть голову.