Экзамен по социализации

Мне до одури хотелось прижаться к нему, обнять, трогать, а лучше, чтоб он сам это делал, но Макс оставался Максом — и эта битва титанов вызывала во мне азарт. Теперь я уже не отрывала от него пристального взгляда, на который он наконец-то соизволил обратить внимание. Наклонился, дразня близостью своих губ, и спросил с едва сдерживаемой улыбкой:

— Кто-то соскучился?

— А кто-то нет? — алкоголь провоцировал меня играть в эту игру. Хотя… в эту игру я уже давно хотела наиграться. А его отсутствие в течение трех дней заставило меня по-новому взглянуть и на собственную зажатость.

В его улыбке на мгновение проскользнул кончик языка.

— Я тоже, не сомневайся.

И тут же отвернулся, снова уставившись на развеселившуюся Миру. Это меня неприятно озадачило.

— Что-то непохоже, — на этот раз я сказала спокойнее. И он тут же снова повернулся ко мне, с той же иронией в улыбке, что и до этого:

— Даш, я жду, когда ты начнешь говорить прямо, чего ты хочешь. А то ты всегда отмалчиваешься.

И каких же слов он ждет? Хотя я знала каких — достаточно было посмотреть в его хитро прищуренные глаза. Он выбивал из меня искренность, понимая, что мне это не слишком легко дается:

— Хочу, чтобы ты тянулся ко мне так, как я тянусь к тебе, — вроде бы я нашла нужные слова, но они его не устроили:

— Я тянусь к тебе даже сильнее, просто привык себя контролировать.

Замешкалась. Потом нашла еще более точное определение своих желаний:

— Хочу, чтобы ты со мной перестал себя контролировать, — он молчал, словно надеялся на продолжение. — Ну же, Макс, ты знаешь, что я имею в виду!

— Не знаю! — он изобразил удивление, но улыбка его выдавала с головой.

Ткнулась лбом в его плечо и зарычала от бессилия:

— Хочу, чтобы ты целовал меня… тебя хочу… Зачем ты заставляешь меня это говорить?

— «…и смотрел на меня», — подсказал он развитие моей мысли.

— И смотрел на меня, — покорно повторила я, так и не отнимая лба от его плеча, но уже улыбаясь.

— «…и делал со мной «странные вещи»».

— Смотря насколько странные! — я подняла к нему лицо, увидев, что он тоже тихо смеется. — Слушай, а я ведь раньше и не знала, что ты такой деспотичный!

— Нравлюсь, да?

— Нравишься, — вынуждена была признать я.

Он убрал прядь волос мне за ухо, а потом добавил:

— И ты мне такая нравишься.

— Какая — такая?

Он прошептал в ухо:

— Такая — на грани. Пойдем, сейчас отличный момент.

Он встал и потянул меня за руку, только махнув Мире. Эти двое и без нас тут неплохо проводили время. Я направилась к машине, отгоняя сомнения и ликуя, предвкушая дальнейшее. Наконец-то можно будет раствориться в нем, насытив уже слишком сильное желание. Но, оказалось, «отличный момент» предполагался совсем не для того, что я ожидала. Макс зашвырнул меня на заднее сиденье и тут же сам присоединился.

— Поехали домой! Я не хочу… так… тут… — от неожиданности я даже снова начала бояться.

— Неа. Даш, твое настроение нельзя упускать.

Он тут же задрал мне юбку и нырнул ладонью под белье, заставив выгнуться.

— Нет, не тут, пожалуйста! Кто-нибудь увидит…

Но с ним же бесполезно спорить. Я хотела его поцеловать, чтобы он отвлек меня, но он не давал мне возможности дотянуться до него. Дразнил близостью, при этом пристально глядя в лицо и даже отвернуться не позволял. Это психологическое давление вызывало в моем теле какой-то смутный ответ — отдаваться так же неприкрыто, как он берет.

— Макс, ну… я так не могу… — его пальцы внутри усилили нажим и задвигались быстрее, от чего у меня сбилось дыхание.

— Давай же, Даша, давай, отпусти себя, — он хрипло шептал, и я закрыла глаза, проваливаясь в ощущения.

Приятное внутри нарастало, все сильнее и сильнее, до такой степени, что хотелось кричать или вцепиться в него зубами, я со стоном сама подала бедра вверх, почти причиняя себе боль, а потом что-то взорвалось в голове. Тело сжалось — мучительно, тесно, до скрюченных пальцев, впившихся в его плечи. И только после этого затрясло. Макс лишь теперь наклонился, чтобы поцеловать, а я даже не ответила.

— А вот это был оргазм, — тоном школьного учителя проговорил он. — Клиторальный. Поняла теперь? Я думал, будет сложнее. Наверное, и правда соскучилась.

Кажется, у меня внутри все продолжало сжиматься какими-то сладостными утихающими спазмами, даже после того, как он легко перепрыгнул на водительское место, чтобы увезти меня домой. Чтобы делать со мной странные вещи. Которые мы будем повторять еще множество раз.

В общем, я довольно быстро втянулась и в этот аспект наших с ним отношений. И даже со временем Макс не потерял ко мне интерес, а стал теперь еще более нежным. Нежность его, правда, заканчивалась в постели, но и это меня полностью устраивало. Там он оставался диктатором, хотя и тонко улавливающим мои желания. Оставаться скованной в такой компании просто невозможно. Вне постели он был образцовым лапочкой — спокойный, внимательный, иногда тонко манипулирующий, если ему что-то нужно. Я быстро забыла о том, что мою руку раньше никто постоянно не держал.

Родители мои пришли в некое замешательство, однажды застукав нас целующимися возле подъезда. Но атмосферу сгладил папа: