Экзамен по социализации

Для меня не стало бы большой проблемой оплатить ужин — родители мне давали достаточно денег, а тратить их до сих пор было некуда. Но тут важнее была победа. Белов же попытался еще о чем-то спросить, но Мира перевела разговор в другое русло, начав расспрашивать нас обоих о семьях, где живем и прочее. Пришлось отвечать. Оказалось, что я жила дальше всех от гимназии. В свою очередь, на расспросы Кости о месте жительства Танаевых она предложила после кафе съездить к ним в гости, посмотреть, если так интересно. Спиртное заказывать не стали — Мира сразу обозначила, что ее брат вообще никогда ничего не пьет. Сама она к алкоголю относилась, скорее, равнодушно — «могу и выпить в компании друзей». Я же вообще промолчала — было как-то стыдно признаваться, что больше глотка вина на каком-нибудь семейном торжестве я ни разу не пила. Потом Мира с Костей обсуждали предстоящее школьное празднование Хэллоуина, которое меня лично вообще никак не касалось. В языковой гимназии буржуйским праздникам всегда уделяли много внимания, но мое измученное тельце на эти вечеринки, конечно, никогда не заносило. В общем, к удивлению моему, разговор за столом клеился — Мира легко переключалась с меня на Костю и обратно, не позволяя никому затихнуть надолго. Но вдруг она оборвала прямо посередине свой рассказ о впечатлениях о Москве:

— Идет!

К нашему столику плавно продвигался герой дня. И он действительно улыбался, как недавно предсказывала его сестра! Едва раздвинув губы, блуждающе, расслабленно. Надо же, я впервые видела настолько сильную эмоцию на его лице.

Едва он приземлился на стул, то попал под объектив сразу трех пар глаз.

— Что? — спросил сразу у всех и даже улыбаться не перестал, чем подтверждал мою уверенность в победе.

Костя тоже это понял, воскликнув возмущенно:

— Да быть не может!

— Плати, Костик, — вынесла вердикт судья.

— Не-не-не, погоди, — Белов не сдавался. — Макс, ну рассказывай — где был, что делал?

Макс с той же расслабленной улыбкой почесал пальцем висок.

— Телефон у нее взял? — Костя просто не мог поверить.

— А, точно, взял, — Макс достал из кармана джинсов клочок бумаги и протянул Белову. — Нужен?

Тот ошарашено смотрел на выведенные женским почерком цифры:

— А мне-то зачем?

Макс немного наклонился в его сторону и произнес почти торжественно:

— Ну, мало ли. Если тебе нужен знак качества от меня, то эта… как ее?

— Анна, — подсказала Мира.

Белов не стал дослушивать рецензию Макса об уже даже ему понятном событии:

— Да не может быть… Как?! Тридцать семь минут уж слишком мало для «все включено»! Ты ей наплел, что арабский шейх или продюсер какой?

— Нет. Могу научить. Это не так уж и сложно, — ответил Макс точно тем же текстом, которым мне предлагал недавно научить ломать конечности Белова.

Костя обреченно достал кошелек и махнул другому официанту, чтобы принесли счет. Анна, кстати говоря, в зал еще не вернулась. А я не выдержала внутреннего восторга, подскочила, обняла Макса и звонко чмокнула в щеку, благодаря за свою личную победу. Он только еще шире улыбнулся, а сестра его расхохоталась, заметив:

— Хоть кому-то радость от твоих психологических проблем!

И на вопросительный взгляд Белова снова отмахнулась, закрывая эту тему.

Из кафе я выходила последней. И что-то дернуло меня обернуться — возможно, четкое осознание того, что увижу: рядом с нашим столиком стояла официантка Анна, стеклянными глазами уставившись на брошенный листок с ее номером. Да, она, конечно, королевой целомудрия не была, но что-то в этом замороженном стекле говорило о том, что она не часто соглашается на секс с первым встречным, что этот порыв для нее был — из ряда вон, что Макс ей понравился. Она еще не успела выстроить какой-то конкретный план о том, что будет дальше, но и такого точно не ожидала. Сам Макс даже не глянул в ее сторону. Улыбка сползла с моего лица. Макс — безэмоциональное, зависимое от секса чудовище, которое вообще не смотрит, что оставляет после себя. Использовать, выбросить и забыть — вся его жизнь. Он вообще способен что-то чувствовать?

Я, как впрочем и Белов, была несколько удивлена простой трехкомнатной квартиркой Танаевых в старой пятиэтажке. Уверена, что никто в нашей гимназии такой обыкновенностью жилища похвастаться не мог. Ремонта как такового вообще не было — только то, что смогли соорудить своими руками предыдущие хозяева: старые обои в полосочку и выцветший линолеум. Как-то по умолчанию мы, видимо, оба приняли, что они обязаны жить в хоромах — на эту мысль наталкивал недешевый автомобиль, учеба в нашей гимназии и брендовая одежда. А может, их наследство не было таким уж огромным, как мы с чего-то решили? Или они еще не успели обустроиться. В любом случае, даже нетактичный Белов воздержался от комментариев.