Экзамен по социализации

— Дашуль, вы с Костей поругались? Я видела, как он ринулся от тебя. Сейчас чуть ли не в обнимку с нашей Яной стоит, гаденыш. Хочешь, я ему врежу?

— Не надо. Присмотрите там за ним, он напился. Я дома уже, на такси уехала, — откровенно соврала я, не желая ничего ни с кем обсуждать.

— Точно дома? — почему она не верит?

— Зачем мне врать? Все, Мира, пока. Я спать.

Сразу же отключила телефон, чтобы больше никто не доставал.

Минут десять посидела на лавочке в аллее, но потом замерзла и решила все же идти домой. Сегодня все равно думать не получится. Мне просто все равно. Настолько, что я даже не вздрогнула, увидев Макса у своего подъезда. Вообще ничего ему не говоря, просто прошла мимо. Не хочу сегодня никому ничего объяснять, а он пусть думает тоже, что я расстроена из-за ссоры с Беловым.

Дома вкратце рассказала маме о вечере, заверила ее, что отлично провела время, и та наконец-то отправилась спать. Сама перекусила, приняла душ и ходила по комнате, лениво расчесывая мокрые волосы.

Подошла к окну, чтобы закрыть шторы и случайно обратила внимание на то, что машина Макса так и припаркована возле дома. Он что, сидит в ней или продолжает стоять у подъезда? Зачем? Все же надо включить телефон, хоть что-то сказать. Хоть у нас и болезненная привязанность, но мы на самом деле друг о друге беспокоимся. И я бы беспокоилась о любом из них, даже о Белове, который сегодня снова разнес вдребезги мой мир только тем, что все назвал своими именами. А я не такая эгоистка, поэтому сделаю над собой усилие и заверю, что все отлично. Неужели он стоит возле подъезда? Я скорее по инерции, чем от искреннего любопытства, открыла окно и высунулась наружу, ища его глазами в освещенном дворе.

Какое-то движение в стороне привлекло мое внимание, но сердце остановилось до того, как я поняла, что происходит. Макс подтягивался на выступе лоджии, чтобы перейти к другому, выше. Десятый этаж. Одиннадцатый. Двенадцатый. Остались всего лишь каких-то три метра «зверской кладки», и Макс уже перекинул одну руку, а затем и вторую на выступ не больше сантиметра. Я отшатнулась от окна в ужасе, без малейшего желания это видеть еще хоть секунду.

Жизнь остановилась, слепилась в маленький комок, точку. До того момента, как его рука приземлилась на подоконник. Вторая. Усилие. И вот он — сначала упирается коленом, а потом легко переносит тело в квартиру, бесшумно приземляясь на пол. И теперь только я готова чувствовать, как трясусь всем телом.

А Макс смеется! Смеется!

— Мира будет в ауте! — такого блаженства на его лице я до сих пор, кажется, не видела. — Я сам уверен не был, но черт, как же холодно! Руки вообще перестали чувствовать! Обалдеть можно! Я такое без перчаток ни разу не делал, а температуру явно недооценил.

Он сам закрыл окно и принялся с усилием разгибать, а потом растирать затекшие пальцы. Без куртки, в одной тонкой рубашке, в которой он был в ночном клубе и даже без обуви. Мое тело сложилось пополам, будто ему трудно было оставаться в вертикальном положении, а потом просто осело на пол. Захотелось тоже смеяться от облегчения, но сил хватило только на то, чтобы поднять голову.

— Ты вообще, что ли, ничего не боишься? — голос дрожал.

— Почему же? Я очень боялся, что у тебя на окнах сигнализация! Вот это был бы номер! — он продолжал веселиться, но теперь сел рядом. — Все, Даш, все, дыши. Ты бы видела, что я в Москве вытворял! Мгновенно перестала бы за меня бояться.

— А если бы я не выглянула случайно в окно?! — мне хотелось и плакать, и смеяться, и избить его за такое представление.

— Постучался бы, — он пожал плечами. — Неужели не открыла бы? Ну или назад бы попер.

Я качала головой, пытаясь уйти от переизбытка эмоций. Макс оглядел комнату, приподнялся на колени, схватил болтающиеся на стуле домашние шаровары и протянул мне, продолжая улыбаться.

Ну вот, теперь еще и смущение. Как-то даже и не подумала обратить внимание, в каком я виде. Он поднялся на ноги, продолжая осматриваться. Или давая мне возможность натянуть штаны. Не особо привлекательный вид, но это лучше, чем щеголять в трусах. Хоть сверху додумалась одеть после душа обтягивающую майку.

— Говори тише, — вдруг я вспомнила и об остальном мире.

Родители, конечно, спят, да и звукоизоляция у нас неплохая, но если вдруг услышат, объяснить им, что только что произошло, я бы точно не смогла. Подошла к двери и на всякий случай заперла. Ноги по-прежнему дрожали, поэтому я села на кровать.

Макс продолжал отогревать руки дыханием.

— Ты зачем это сделал? — наконец-то поинтересовалась я.

— Мира услышала звук машины, хотя ты сказала, что дома уже. Она беспокоилась, заставила меня поехать проверить. Отвлекла… А потом ты такая убитая мимо прошла. Вот, решил зайти, поинтересоваться, что с тобой.

Я теперь могла даже усмехнуться:

— Да ничего особенного. Просто так и живу, волнами.

Макс тоже приземлился на кровать:

— Так а что случилось-то? Расскажи, раз уж я так случайно заглянул на огонек. Костя что-то сделал?