Экзегеза

ФКД зачастую охладевал к теме произведения, терял контроль над сюжетом, и обваливал концовки романов чуть ли не на полуслове, оставляя в недоумении читателей незавершенностью истории. Оставшиеся яркие и живые страницы с описаниями необычных происшествий разных персонажей порой просто механически сводились в единое произведение, и в таком незавершенном виде издавались — достаточно указать на такие откровенно сюжетно незавершенные и разваливающиеся произведения, как «Нетелепортируемый человек» (The Unteleported Man, 1966, вариант: «Lies, Inc», 1984), написанная совместно с Рэйем Нельсоном «Ганимедская рокировка» (The Ganymede Takeover, 1967), дописанный Роджером Желязны по черновикам середины 1960-х роман «Господь гнева» (Deus Irae, 1976). Ситуация, немыслимая для любого другого жанрового писателя, оправдывалась тем обстоятельством, что даже эти разрозненные этюды имеют более целостный и правдоподобный с точки зрения мотивации и психологии облик, нежели большинство других, вполне сюжетно законченных, произведений основной массы фантастов.

Однако в случае если ФКД удавалось сделать сюжетом произведения саму идею, обуревающую его на данном этапе творчества, из-под его пера выходили блестящие романы высочайшего уровня мастерства.

Таковыми книгами сам автор признавал романы «Око небесное» (Eye in the Sky, 1957), «Человек в высоком замке» (The Man in the High Castle, 1962), «Сдвиг во времени по-марсиански» (Martian Time-Slip, 1964), «Co смертью в кармане» (Dr.Bloodmoney, or How We Got Along After the Bomb, 1965), «Духовное ружье» (The Zap Gun, 1967), «Предпоследняя истина» (The Penultimate Truth, 1964), «Симулякр» («The Simulacra», 1964), «Снятся ли андроидам электроовцы?» (Do Androids Dream of Electric Sheep? 1968) и «Убик» («Ubik», 1969). Тем не менее денег это всё автору особых не принесло.

Во время финансовых неурядиц сильнее дают о себе знать и обычные жизненные проблемы: в 1964 ФКД попадает в автокатастрофу, разводится с третьей женой и женится на четвертой, которая через несколько лет так же бросает его. После четвертого развода ФКД переезжает в 1972 году из Калифорнии в Ванкувер. В жуткой депрессии, приведшей к неудачной попытке самоубийства, ФКД попадает в медицинский центр по излечению от наркотической зависимости. Справиться со стрессом ему помогает Лесли Басби, с которой в 1973 году они и расписываются. Жизнь снова налаживается, и к этому периоду относится книга «Пролейтесь, слезы…» (Flow My Tears, the Policeman Said, 1974) — последний роман психически здорового Филипа Киндреда Дика. Будучи написанным в 1973 и опубликованным в 1974-м году, роман завершил карьеру Ф.К.Дика как писателя-фантаста. Пусть немного шизанутого, немного с приступами паранойи, но — фантаста. Стоит поподробнее рассказать о книге «Пролейтесь, слёзы…», потому что в ней, как в зеркале, отразились некоторые самые характерные моменты творчества ФКД.

Концептуально роман развивает идею о подмене настоящих воспоминаний ложными, впервые использованную автором в рассказах «Из глубин памяти» (We Can Remember It for You Wholesale, 1966) и «Электрический муравей» (The Electric Ant, 1968). Если заглянуть в закрома нф, можно найти новеллу Клиффорда Саймака «Спокойной ночи, мистер Джеймс» (1954) — там аналогичное диковскому описание психологического шока человека, оказавшегося совсем не тем, кем он себя вроде бы помнит.

Однажды утром высокооплачиваемый ведущий популярной телепрограммы проснулся в незнакомой дешёвой гостинице. Оказавшись без документов в аналоге горьковской ночлежки (см. пьесу «На дне»), Джейсон Тавернер, со снобизмом, присущим миллионерам, и чувством морального превосходства над грязными пролетариями, пытается выбраться из неловкой ситуации и вернуться в привычную обстановку. Все бы ничего, да только в Штатах идет Вторая гражданская война со студентами, и за любое подозрение в связях с подпольем можно лишиться свободы, а из полицейских компьютеров по какой-то роковой случайности пропадает файл с личными сведениями на нашего бедолагу. Чтобы не загреметь в трудовые лагеря на Аляске или Луне, Тавернеру приходится обратиться к подпольным мастерам по изготовлению документов. Как и положено в антиутопии, подпольщики оказываются полицейскими информаторами, а полицейские — явно симпатизируют подпольщикам, но не стукачам, а настоящим, подлинным революционерам.

В таком запутанном клубке из очевидного обмана и скрываемого внутреннего этического неприятия субъектами навязанных им социальных ролей, Тавернер кувыркается до самого финала, попадая из огня да в полымя — то ему пришьют дело об убийстве, то обвинят в самозванстве…

Детективный слой повести прост и знаком по десяткам кинобоевиков. Коротко он формулируется словами «на хорошего парня парни злые всех собак из округи повесили, но справедливость восторжествует».