Экзегеза

Происходит вот что: Арчер начинает уставать от идеи Беарфута «три мира Данте здесь», потому что нет ясного (т. е. простого) пути к высшему миру; Арчер становится нетерпеливым и не знает ни сна, ни отдыха, и, до того, как узнает о Задокитской находке, раздосадованный, ищет нового. С Беарфутом было уже покончено. Арчер привязался к Задокитской теме — но не показывает этого.

Итак, когда мы видим епископа Арчера, он уже увлечен слиянием Хайдеггера и суфизма — значит, в книге будет много калифорнийского гротеска, что нормально. Таким мы его встречаем, как героев «Вишневого сада».^[187]

Беарфут утверждает, что пережил тройственную реальность. Я припишу ему свое «уклонение равно времени; Dasein равно пространству». Арчер не может это никуда приспособить и устает от этого; это занимает слишком много времени. Он хочет немедленных решений. Для этого подойдут грибы Анохи.

Так юная протагонистка встречает Джеффа Арчера: на одном из семинаров Беарфута на лодочной станции в Сосалито. Возможно, я не стану использовать флешбеки. (Помни: Джефф основан на мне), l) (Нет — у него чувство юмора [имя стерто]: он как один из этих торчков в «Помутнении» — веселый и чудесный — как [имя стерто] — Эрни Лакман) Джефф здесь, чтобы понять, о чем толкует его отец-епископ. Встречался ли епископ Арчер уже со своей любовницей?

Ее имя: Анжела Гейл. Основана на [имя стерто]. Живет в Беркли. Я никогда не писал роман с действием в Беркли. Может, она работает в магазине пластинок и связана с музыкой? Основана также на [имя стерто]. Спокойна; рациональна.

Любовница: Кирстен Ландборг, эффектна, но саркастична и язвительна.

У Джеффа замечательный гебефренический юмор [имя стерто] и [имя стерто], вплоть до момента, когда он кончает с собой. Напротив, Билл Ландборг меланхоличен и эмоционален, наполнен бурей и натиском.

Как и Анжела, Джефф увлечен музыкой, так что у них много общего. У него квартирка в Протреро Хилл. У него есть сосед по комнате, поэт-изгой, […] Сид Фитцпатрик.

Гей-бар в Сан-Франциско: Кровавая Мэри.

Его подруга-лесбиянка, основана на [имя стерто]: Конни Голд-стейн. Она постепенно влюбляется в Анжелу.

Анжела полагает, что проблема Джеффа (у него есть проблема, о которой он не хочет говорить) в том, что он — гей и боится этого; но на самом деле она сильно ошибается; он влюблен в Кирстен, любовницу своего отца.

Основная история: Загрей овладел епископом Арчером и приводит его к краху. Тогда Загрей оставляет Арчера и входит в Билла Ландборга. Но в обмен на безумие и смерть, то, что обычно приносит Загрей, ему даровано видение Совершенной Красоты (Пифагорейского Космоса).

Итак, у меня есть гей-коммуна в районе Залива, сообщество «Алана Уоттса», поэзия, религия (не христианство), музыка и немного наркоты. Но это не субкультура торчков! Они все интеллектуалы, кроме Конни.

Как насчет тротов [троцкистов], чтобы добавить радикальной политики? Анжела: бывший муж — Хэмптон Скуайрз. У него есть русский друг, настоящее имя которого Николай Каминский, но он использует имя Лен Джонс. Анжела подозревает, что он из КГБ. У него ресторанчик на авеню Сан-Пабло в Беркли и он основан на [имя стерто].

И черный парень [имена стерты], Мори Риверс; он художник и бродяга. Анжела живет в маленьком старом доме на Дуайт-Вей за Сакраменто, где она раньше жила с мужем.

(1981)

Глава шестая Политические и экологические взгляды

Philip К. Dick

1405 Cameo Lane #4

Fullerton

Calif 92631

8 июля 1974 г.: Первый день Конституционального Кризиса^[188] Здесь, в США, положение дел столь мрачное — говорят, что старые и бедные едят консервированную собачатину, чтобы выжить, а гамбургеры в Макдональдсах делают из коровьих глаз. По радио говорят, что Чарльз Колсон, бывший советник президента, попал в тюрьму, но все еще носит зажим для галстука с Ричардом Никсоном. «Калифорнийские мечты становятся реальностью» — строчка из недавней песни, но насколько ужасна и сюрреалистична эта реальность: туманная и опасная, с тонкими и пугающими проявлениями зла, словно камни, поднимающимися из тьмы. Хотел бы я быть в другом месте. Может, в Диснейленде? Последнее разумное место? Сесть на аттракцион и никогда не слезать?

Ландшафт изменился до неузнаваемости под действием Лжи. Этот туман повсюду, ничего не узнать, только привычные вещи, впрочем, без всякой уверенности. Остается только шок, пока мы все глубже впадаем в оцепенение, замираем и умираем. Когда я неожиданно перестал верить в Ложь, я не стал думать иначе — я стал видеть иначе, будто что-то ушло из мира или исчезло что между мной и миром, всегда бывшее здесь. Словно убрали кодирующее устройство: невольное кодирование. Неожиданно все стало понятным языком. Похоже, Бог искал меня, выражая вещи через вещи и происходящее. Повсюду я видел знаки на пути, отмечающие Его присутствие.