Экзетрикс

– Отлично. Как починить это говно? – раз уж они работали, значит надо использовать. До этой остановки, хватало подергать ключи в зажигании, чтобы эта груда металлолома все-таки завелось. Но из под капота сейчас валил дым. А Портер не дружил с техникой. Он и работу выбрал на станции потому, что там ни чего не надо делать. Там все происходило без его участия. Да и должность – оператор станции автоматической добычи – звучит круто. Впечатляет городских проституток.

Экспенд молчал.

Или на такой древней технике, как этот грузовик, еще не ставили автодиагностику, или система не хотела огорчать хозяина новостью, что машина умерла от старости.

– Сука, – Абель еще раз ударил по рулю. В прошлые разы это тоже хорошо помогало: – Сука, сука, сука.

Надо все-таки идти, открывать капот и смотреть, что там дымит. Может тогда информационные базы, с которыми связан экспенд, смогут определить проблему. Где-то далеко отсюда крутые железяки и умные коды примут решение, что делать и в какой последовательности. Закинут все это к нему в мозг вместе с поясняющими иллюстрациями. И он заставит двигаться этот агрегат.

Как же неохота было вылезать на жару. Утром не еще не так сильно, но все равно неприятно.

Надо обуться. Надеть на себя что-нибудь.

Достать набор ключей в большой, пластиковой коробке, с которыми он все равно не знал, что толком делать без подсказки.

И, в конце концов, со скрипом открыть дверь.

Абель выпрыгнул из кабины и оглянулся. Вокруг только низкие холмы и еле заметная колея дороги. На этой земле ничего не росло. Где то недалеко отсюда когда-то находился другой город. Теперь уже брошенный. А люди ничего не оставляют в живых после себя. Застрянь здесь Портер хотя бы на сутки без связи и воды – не было бы шансов выжить. Пока чипы в голове работают, еще можно вызвать эвакуацию. Это вызовет вопросы – зачем надо было ехать в поселок, когда, по инструкции, он должен сидеть на рабочем месте 24 часа в сутки в течение трех месяцев. Это выговор или увольнение, но ведь и не смерть от обезвоживания или в челюстях одичавших собак.

Пришлось несколько раз пнуть дверь, чтобы та закрылась. Досталось еще колесу и крылу. Рекламному баннеру, висевшему на кузове и спалившему все свои светодиоды еще до Вала. Огромному грузовику это не помогло. Кузов возвышался над ним в два или три человеческих роста. Ободранные покрышки только были с него ростом. Такие аппараты уже не строят. Большие и грязные. Им не нашлось места на улицах.

Поэтому корпорация их хранит где-то далеко от города. Оставляет доживать свой век на тысячах автономных станциях в самых глухих местах мира, где они гниют и разваливаются на части.

Экспенд отказался посылать музыку на слуховой нерв, объясняя, что звук может понадобиться Абелю для диагностики, если грузовик заведется. Пришлось напевать и подбадривать себя самому. Вспоминались только матерные песенки. Хорошо хоть чип согласился вытаскивать для него из внутреннего мира слова и отправлять на глазной нерв. Они пробегали у него перед глазами, пока Портер обходил громадину.

Дым валил чертовски сильно. Капот у этой развалюхи находился высоко, и Абелю пришлось задрать голову. Что творилось там внутри, было страшновато представить.

– Блин, я слишком туп для этого, – крик из него вырвался сам собой. Сильно. Даже горло заболело.

Утро в пустыне, или точнее в пустоши, быстро поднимало температуру окружающего мира. Метал накалился мгновенно. Пришлось стянуть с себя майку и обвязать вокруг руки, чтобы до него дотронутся. А еще надо было забраться наверх.

Абель заорал вовсю мощь пошленький припев и потянулся к решетке радиатора. Метра два вверх ползти. Это давалось тяжело. Видимо конструкторы этого чудовища думали, что водители и механики умеют летать, раз затащили крышку капота на такую высоту.

Он постоянно вскрикивал, когда пузо касалось кузова. Пот уже лил по телу и смешивался с грязью, живущей на теле.

Мало того, что надо подняться – надо еще было просунуть палец в щель между раскаленными железками. Там внутри где-то есть крючок, открывающий капот. Пальцы еще будут постоянно соскальзывать. Замок так просто не поддастся влажным рукам.

Абель в такт песенки, рывками пропихивал ладонь все дальше.

Дотянуться получалось лишь ногтем.

Но сил явно не хватало.

Еще один рывок, и на решетке осталось немного кожи с руки. Но в итоге все получилось.

Капот открылся.

И клубы дыма, черные и густые, ни чем не сдерживаемые больше, заволокли все вокруг.

Это случилось настолько внезапно, что толстяк Портер сорвался с грузовика. Он упал с этой высоты на нагревшуюся землю, подняв столп пыли.

Грязь попала в глаза. В рот.

Особенно в рот.

Перед ним поплыли какие-то белые страницы. Это чип на зрительном нерве, наверняка, неправильно сработал. Новый экспенд. Еще незажившие шрамы на голове. Не хватало еще повредить устройство.

– Развалина сраная, – Абель закрыл глаза и замахал руками, чтобы стереть экспенд-миражи чистых листов. Ему проводили инструктаж по работе с ним, но освоится толком все равно не успел.