Экзистенциальная психология

Если в предыдущем случае мы увидели мир, в котором существовал "бред вмешательства и вторжения"[274], то третий случай, случай Лолы Восс[275], позволяет проникнуть в миро-проект, в котором возможен бред преследования. Этот случай предоставляет нам редкую возможность пронаблюдать появление сильного галлюцинаторного бреда преследования, которому предшествовала фобическая фаза. Это выражалось в очень сложной суеверной системе консультаций с прорицателями слов и слогов, чьи позитивные или негативные изречения руководили ею при выполнении или пропуске определенных действий. Она чувствовала себя вынужденной разбивать названия вещей на слоги, затем заново их соединять, но уже в соответствии с собственной системой. В зависимости от результата этих комбинаций она либо устанавливала контакт с людьми и вещами, либо сторонилась их как чумы. Все это предохраняло существование и ее миры от катастрофы. Но в этом случае катастрофа была не в разрыве непрерывности мира и не в нарушении его динамического баланса, а во вторжении невыразимого словами Сверхъестественного и Ужасного. "Мир" пациентки не был динамически нагружен конфликтующими силами, которые нужно было искусственным образом привести в гармонию. Ее "мир" не был миро-проектом, сведенным к толчкам и давлению, он был сведен к категориям знакомости и неизвестности или сверхъестественности (Vertrautheit und Unvertrautheit – oder Unheimlichkeit). Существованию постоянно угрожала незаметно подкрадывающаяся безличная враждебная сила. Невероятно тонкая и непрочная сеть искусственных комбинаций слогов служила защитой от опасности быть подавленной этой силой и от невыносимой угрозы встречи с ней.

Очень информативным было наблюдение того, как одновременно с исчезновением этих защит появлялись новые, совершенно отличные, появлялся бред преследования.

Место безличной силы бездонного Сверхъестественного (Unheimlichen) теперь держалось в секрете личными врагами. Пациентка могла защищаться против этого с помощью обвинений, контрнападений, попыток бегства. Все это казалось детской игрой по сравнению с беспомощным бытием, которому угрожала ужасная сила непостижимого Сверхъестественного. Но такая безопасность существования сопровождалась полной потерей экзистенциальной свободы, ожиданием враждебного отношения со стороны других людей, что в психопатологии называется бредом преследования.

Я описываю этот случай с целью продемонстрировать, что мы не сможем понять этот бред, если начнем наше исследование с изучения самого бреда. Мы должны обратить внимание на то, что предшествует бреду, то есть что происходило за несколько месяцев, недель, дней или часов до появления бреда. Тогда мы точно обнаружим, что бред преследования, похожий на фобии, представляет защиту существования от вторжения чего-то невероятно Страшного, по сравнению с которым даже тайный сговор врагов кажется вполне терпимым, потому что враги в отличие от непостижимого Страшного могут . быть "приведены к чему-то"[276] за счет их восприятия, предчувствия, отталкивания или борьбы с ними.

Помимо этого, случай Лолы Восс показывает, что нам больше не докучает контраст психической жизни, который мы можем прочувствовать, а можем не прочувствовать. Теперь в нашем распоряжении есть метод, научный инструмент, с помощью которого мы можем ближе подойти к систематическому научному пониманию даже так называемой непостижимой психической жизни.

Конечно, от воображения некоего исследователя или терапевта все же зависит, насколько верно он способен посредством своих способностей вновь пережить и выстрадать весь потенциальный опыт, который ему методично и планомерно открывает экзистенциально-аналитическое исследование.