Экзопланета

— Изменять?! Мужу, который тебя никогда больше не увидит.

— А ты женат?

— Там на Земле, да! А здесь, пока нет.

— Я пить хочу и… кушать.

— Да, я тоже хочу, и мы сейчас этим и займёмся. Ты с собой больше ничего не прихватила?

Ира с удивлением смотрела на меня, а я осматривал полянку: увы, кроме унитаза и айфона в её руке, больше ничего не было.

— Ладно, идём ко мне, может у меня ещё что-то есть.

Она смотрела на моё кресло и коврик — Да ты сядь, пока я тут всё осмотрю.

Увы, больше не было ничего.

Я подошёл к ней — Ну, что? Ложись! Проверю тебя, как хороша ты в сексе.

Она испуганно взглянула на меня — Это насилие, Алексей.

— Насилие будет, если ты не ляжешь сама — я выразительно повёл глазами, член уже возбуждался.

Ира покраснела и встала с кресла, шагнула и легла на коврик.

— Ну! — я стоял над нею — Ночнушку задери!

Она выгнулась, приподняв попу и, подтянув ночнушку, опустилась и раздвинула ноги.

Я снял плавки и лёг на неё, успев заметить мелькнувший испуг в её глазах.

Член упёрся в интроитус, она сама раздвинула губы, и я осторожно стал погружаться в её лоно. Пиздёнка была аккуратная, неразъёбанная, влагалище неглубокое: я ткнулся головкой в матку, засунув чуть больше половины своего двадцатипятисантиметрового члена.

— Оий! — в её, широко распахнутых, голубых глазах, метался страх.

Я медленно вытаскивал и также медленно погружал член, надавливая залупой на матку и, заставляя влагалище вытягиваться, и через несколько минут, мой лобок коснулся её лобка.

Я лежал, наслаждаясь ощущениями: матка дёргалась, сокращая влагалище.

Она, вдруг, задышала, застонала и обмякла подо мною.

Я приподнялся на руках — Ты чего, Ира?

— Я кончила — она с улыбкой смотрела на меня.

— У тебя давно не было секса?

— Полгода, муж лечился… у него не стоит — она опять покраснела.

— Быстро ты перестраиваешься, а всего лишь полчаса назад была такой благопристойной! Ну, ладно, становись раком, надо же и мне слить!

Она послушно встала в позу, и я прижал головку к анусу, сжимая пальцами ягодицы.

— Что ты делаешь?! — она дёрнулась, но я удержал её и, ничего не отвечая, лёгкими тычками протолкнул залупу сквозь анальное кольцо.

— Ааххааа! — задохнулась она — ааа, мне больно!

— Ты напрягись, Ира, тужься, как будто какаешь — я задержался и, почувствовав ослабшую хватку сфинктера, просунул член в её жопу, погрузив наполовину.

Она застонала, и я стал ебать её в жопу и через минуту излился спермой, содрогаясь в конвульсиях сладострастия.

Я обтирал член травой, а она, присев и задрав ночнушку, ожидала, пока стечёт из жопы сперма.

Я вырвал пучок травы и, сунув руку между ног, подтёр её — Долго будешь сидеть и сперма ещё долго будет вытекать. У тебя не было анального секса?

Она опять застеснялась и отрицательно покачала головой.

— Будет ещё вот что: когда захочешь пукнуть, вместе с газами потечёт слизь. Так что, вот, привыкай, у нас теперь это будет каждый день.

— Надень! — я протягивал ей свои плавки — А я буду в шортах.

Я одел шорты и тельняшку, Ира надела мои плавки.

— Нам бы ещё обувку какую-никакую. Хотя, может быть и так привыкнем. Схожу ка я посмотрю унитаз, может в нём есть что?

— Что ты хочешь с ним делать? — она шла за мной — это финский, мы недавно купили его.

— Ира, перестань пизду смешить! Я уже отъебал тебя, и ты моя женщина. А в унитазе, возможно, есть железка, которая нам сейчас ой как может пригодится.

Я открутил колпачок сливной кнопки и снял крышку: все детали вантуза были из пластика.

— Ладно, пошли назад. Стоп!

Я осмотрелся — Вот те нааа!

— Что, Алексей, что?

— Ира, ты в зоологии и биологии сильна?

— Нуу, я в основном по русскому и литературе, по ним у меня пятёрки были, а по зоологии и биологии четвёрки. А зачем это?

— Даа, я вот тоже в зоологии не силён. Посмотри на деревья, на траву, на птиц… на деревья.

— Ну, что, Алексей, что?

— Деревья нормальные и птицы летают…

— Ну, и что?

— Идём — и я, взяв её за руку, потянул за собой.

Мы стояли в центре моей полянки — Посмотри на деревья.

— Ааа! — Ира удивлённо обводила взглядом деревья по кромке поляны.

— И птицы… ты птиц здесь видишь?

— Нету.

— Но мы их слышим и на твоей поляне деревья нормальные не раздвоенные и на деревьях есть птицы, а на эти, птицы не садятся.

— Ну, и что это означает?

— Это означает, что возможно, на моей полянке мы будем в полной безопасности.

— От кого? Почему?

— Ну, от кого (?), нам ещё предстоит узнать, а почему (?), аномальная зона… а, возможно, и ещё кое-что…

— Что, кое-что?

— Боюсь делать предположения, чтобы потом не разочароваться. Ира — я предупредил её вопрос — Ира, давай пока больше не будем об этом, у нас хватает забот.

— Надо принести сюда твой финский унитаз — я пошёл на её полянку, она следовала за мной — он может ещё пригодиться.

Главное отличие финского от российского, не принимая во внимание дизайн, он был лёгкий, даже с бачком, и я отнёс его без проблем.

— Мы будем в него ходить? — её наивность и беспечность обезоруживала — а где мы будем брать для него воду?

— Вот этим: поиском воды, мы сейчас и займёмся, моя хорошая.

Ира улыбалась, рот до ушей — А как?

— Ты останешься здесь, а…

— Нет! — она вцепилась в моё плечо.