Экзорцист

Жаркое? Это хорошо. И рыбный пирог. И сырные булки. И запеченная кукуруза. Про кувшин с подогретым вином – вообще молчу. Без него точно насморк обеспечен. Промок же насквозь.

– После четырех лет работы на него я загремел в тюрьму. Работая на него, загремел. А он палец о палец не ударил, чтобы вытащить меня из кутузки.

– И сколько отсидел? – Джек принялся разделывать молочного поросенка.

– Нисколько. Завербовался в пехоту.

– Лихо! Там люди Малькольма тебя и приметили?

– Ага. – Я наполнил кружку и хлебнул подогретого вина. Хорошо! Но пока хватит. – Сам понимаешь, от таких предложений не отказываются.

– Так ты на него сколько, лет пять отработал?

– Угу.

– Надо же! Думал, столько не живут.

– Слушай, чего ты пристал? – Я вновь отпил вина. – Сам-то сколько пар сапог на королевской службе сносил?

– Да уж не меньше твоего, – рассмеялся Джек. – О! Вон и посыльный. Быстро они.

– Еще бы что-нибудь толковое разузнали, – пробурчал я с набитым ртом.

Впрочем, мой рыжий напарник этих сомнений не разделил – и оказался прав. В переданном посыльном пакете обнаружились патенты адмиралтейства, предписание начальнику тюрьмы предоставить на нужды флота полтора десятка заключенных и исписанный только-только подсохшими чернилами листок. Докладная по связям убитых с каторгой.

– Чего пишут? – наевшись, развалился на стуле я.

– Надзиратель работал в «Ржавой кирке», ожидаемо, да? – ухмыльнулся мне Джек. – Хм… а вот это уже интересней. Ревизор из казначейства последние несколько лет проверял отчетность тюрьмы. Землевладелецу выделяли заключенных на сезонные работы. Судья не только отправлял туда плохих парней вроде тебя, но и рассматривал ходатайства о досрочном освобождении. Не он один, но вообще – округ его. По таможеннику – ничего.

– Большинство жертв и подозреваемый имеют непосредственное отношение к «Ржавой кирке», – задумался я. – Дело нечисто.

– Да уж куда нечище, если пятеро трупов нарисовались. – Джек осушил кружку остывшего вина и поднялся из-за стола. – Рыба, как известно, с головы гниет.

– Думаешь, концы надо искать в руководстве? – Я с неохотой надел не успевший просохнуть плащ.

– На первый взгляд – да. – Направившийся к выходу Пратт остановился и обернулся: – И вот это мне до чертиков не нравится!

– Чего так? – поинтересовался я уже на улице.

– Комендант тюрьмы – барон Аспине – весьма влиятельный человек. У него много друзей.

– У тюремщика? – удивился я, вертя головой по сторонам в поисках нашей кареты.

– В фургон лезь. – Джек подтолкнул меня к крытой парусиной повозке с дощатыми бортами. – Его род управляет каторгой на протяжении трех или четырех поколений. Это уже почти семейное предприятие. Понимаешь, о чем я?

– Делу могут не дать хода?

– Как раз нет. Может так оказаться, что наше с тобой руководство уже знает, кто окажется в ответе за все. Просто нам об этом пока еще не сообщили.

– Ну и черт с ним! – ругнулся я и залез в фургон, в котором оказались пятеро крепких парней в форме военных моряков. Круглые шапочки, полосатые фуфайки, просторные брюки и тяжелые башмаки. На поясах кортики и короткие дубинки. А морды такие, что любой пират сам от страху при виде них удавится.

– Трогай! – крикнул усевшийся рядом со мной Джек. – Ладно, действовать по обстоятельствам будем.

4

Когда фургон подъехал к центральному комплексу зданий «Ржавой кирки», уже начало вечереть. Вообще, и днем из-за затянувших небо туч особо светло не было, а тут и вовсе тоска накатила. Заборы эти еще в три человеческих роста, да с шипами. Серые дома с узкими зарешеченными окошками. Караулы с собаками. Арбалетчики на вышках. Никогда подобные места терпеть не мог.

Попасть на территорию тюрьмы оказалось весьма непросто. И даже наши патенты и угрозы взбешенного задержкой Пратта не сразу заставили караульных распахнуть ворота. Нет – сначала они дождались какого-то клерка; клерк сам разрешить въезд фургона не мог и отправился согласовать этот вопрос с начальником. У начальника тоже был начальник. И этот начальник, как на грех, именно в это время куда-то выехал с проверкой…

В итоге мы битый час валяли дурака под проливным дождем. И настроение наше от этого вовсе не улучшилось. А уж когда стало известно, что господин барон сразу после обеда отправился в имение и будет только завтра утром…

А разрешить перевод заключенных может только он…

Вы же понимаете, у него сегодня юбилей…

Приезжайте завтра…

Мы были настойчивы. Мы были убедительны. Мы метали громы и молнии и никуда не собирались уезжать без выделенной флоту бесплатной рабочей силы. И в итоге мы на своем настояли. А помощник коменданта сто раз проклял ту минуту, когда решил нас принять. Уж на нем мы отыгрались сполна.

– Ты представляешь, этот крысеныш – зять барона! – хмыкнул Джек, когда помощник коменданта тюрьмы, действительно внешне чем-то напоминавший крысу, сослался на высокую занятость и оставил нас наедине с реестром заключенных.

– А он чего не на празднике? – удивился я.