Экзорцист

После увиденного в лесу его поразила та неловкость, с которой его ученик догнал девушку и пытался ей что-то объяснить, смущаясь то от своих слов, то от пятна собственной крови на рубашке. Старому воину было сложно понять, как один человек мог бесстрашно сражаться с демоном, словно настоящее чудовище, и смущенно извиняться за последствия этого сражения, словно кровь была ему в диковинку, но именно такой странный человек был перед ним. Он был еще молод, и было в нем что-то по-настоящему особенное, сочетающее в себе точность воина и задумчивость философа. Это что-то, заметное только при внимательном рассмотрении, когда-нибудь обязательно покажет себя. По крайней мере, Рейнхард в это верил, давая Стенету звание экзорциста и впервые задумавшись над тем, что все в этом мире может быть далеко не так, как кажется на первый взгляд.

Новоиспеченный экзорцист же смотрел в зеленые глаза, смущенно улыбался и краснел от женского смеха, переходящего в детский плач…

Стен резко сел на постели, разгоняя сон о далеком прошлом, и бросился к детской кроватке, чтобы подхватить на руки плачущего сына, такого маленького, слабого, едва живого, но смотрящего на мир яркими зелеными, как у матери, глазами.

Глава 1

Экзорцист первого ранга Стенет Аврелар одернул черную куртку, выдохнул и открыл высокую узкую дверь, стучать в которую было неприлично.

- Вы хотели меня видеть, ваше преосвященство? – спросил он, найдя взглядом седовласого мужчину, застывшего у окна с древним фолиантом.

- Присядь, Стен, - сказал старец, - поговорим без лишних церемоний о том, что ты просишь в своем последнем рапорте.

Стен подчинился, стараясь скрыть свое раздражение.

- Итак, ты хочешь перевестись в восточный округ в городок Ксам, в котором ты учился и служил первые годы. Другими словами, ты хочешь вернуться из столицы в глушь, из которой прибыл. Почему? Знаешь, обычно люди рвутся в столицу и держатся за свои места всеми возможными способами.

Глава ордена действительно не понимал, почему один из его лучших бойцов вдруг решил оставить столичное подразделение.

- Это нужно для физического и морального здоровья моих детей, - спокойно ответил Стен, хотя о личном говорить совсем не хотелось.

- Твоих ли детей? – внезапно спросил епископ, заставляя подчиненного оскалиться.

- Моих.

- Ты так уверен? – спросил старик, поднимая брови и занимая, наконец, место напротив, чтобы наблюдать за глазами экзорциста.

- Я так решил.

В этом ответе не было ни тени лжи. Как бы ни складывались его отношения с женой, куда бы она ни пропадала и когда бы ни возвращалась, сводя его с ума своей рыжей шевелюрой и зелеными глазами, это никак не должно было повлиять на мальчишек, которых он называл своими сыновьями. Думать о том, что он мог оказаться кому-то из них не отцом, Стен просто не хотел.

- А уверен ли ты, что в этих детях не таится ничего темного, ведь мы оба знаем, как коварны ведьмы и как легко они обманывают любые инстинкты. Можешь ли ты ручаться, что эти мальчики не несут в себе ведьмин дар?

Стен сглотнул. Слухи о том, что его супруга была не просто сложная женщина, а настоящая ведьма, призывающая в мир Тьму, заставляли мужчину внутренне содрогаться от ужаса. Верить в них он не хотел, но сердце сжималось так, что хотелось взвыть от боли, а это заставляло сомневаться. Уже двенадцать лет его жена Анне, ведьма она или нет, была его болезнью.

Только, выдыхая, он напомнил себе, что детей это не должно касаться.

- Нет, я не уверен, что в них нет ведьминых сил, - признался он честно, - но для меня они просто дети, ни в чем не виновные, а если в них что и дремлет, то на то я и экзорцист, чтобы сберечь их души.

- И даже понимая, что это могут быть совсем не твои дети, ты все равно готов отказаться от карьеры, которая ждет тебя здесь? – спросил епископ тихим вкрадчивым тоном, стараясь прочитать ответ в глазах Стена.

Он его не понимал. Стенет был тем человеком, который, по мнению самого епископа, заслуживал уважения. Он приметил его еще мальчишкой, приехавшим в столицу, за умные и глубокие глаза. Именно епископ позаботился о том, чтобы Стен остался в столице, и именно он дал безродному парню благородно звучащую фамилию Аврелар, оставив свое вмешательство абсолютной тайной для самого Стена. Теперь же, глядя на мужчину немалого сана, с силой экзорциста первого уровня, он видел затуманенные глаза, полные отчаянной боли.

Епископ хотел знать, понимает ли разум за этой пеленой мучений всю ситуацию, а главное способна ли эта душа победить Тьму, которая поспешит к ней сквозь нанесенную судьбой рану.

С высоты своего опыта он с сожалением признавал, что никого нельзя оградить и любое страдание лишь сделает человека сильнее, если он устоит.

«Устоишь ли ты? – вот что мысленно спрашивал епископ. - Не пошатнется ли твоя воля?»

Но воля крепко держала тайну истинных чувств. Оттого, сохраняя визуальное спокойствие, Стен невозмутимо ответил:

- Я служу не ради славы.

- Но что ты будешь делать там?

«Не бежишь ли ты?»

И Стен не бежал, продолжая отвечать:

- То же, что и здесь: служить на страже этого мира.