Экзорцист. Печать Контракта [СИ]

23.09.1493

Больше нет сил… Я совершенно выжат… Ели выходит держать в руке перо, и ещё трудней нормально выводить буквы… Они, словно в дикой пляске ходят ходуном по бумаге…

Сны от привидевшегося подобны Аду,… Возможно, это испытание моей веры и стойкости, не знаю.… Но терпеть становится не под силу. Я в ужасе и схожу с ума — теперь уже абсолютно в этом уверен…

Что за ничтожный человек… страх полностью подчинил меня себе и теперь, единственным спасение кажется убийство…

И как только моя рука поднялась написать столь ужасные слова…? Сам того не понимаю, но одно крутится в моей голове как молитва: «Я должен убить Марию, лишь с её смертью я смогу освободиться от всего этого кошмара…»

Покачиваясь, Филипп пытался молиться. Сейчас, когда её кости закончили срастаться, и больше не было ни криков, ни стонов, Михаэль снова покинул территорию собора, оставляя Марию без присмотра. Вот только почему-то именно сейчас её спокойствие волновало святого отца куда сильнее прежнего.

«Это неправильно… Нормальный человек не может так мирно спать после того что испытал…. А если то о чём говорил Михаэль, уже случилось…? Что, если она уже обратилась с чудовище и… убьет нас всех? Изорвёт в мелкие клочья… — „Справиться как никто другой“ — прозвучало в голове — Никто… кроме неё? Да разве такое возможно? Разве возможно оставшись после подобного в живых сохранить человеческое сознание? Не верю! Не верю! Она ведь уже сейчас становится всё меньше и меньше похожей на человека! Если уже мне было трудно совладать с собой от её криков, если от них становилось дурно всем остальным! Как же тогда должно быть самой Марии?! Покончить… Я должен как можно скорее с ней покончить иначе… она может уничтожить нас всех!»

Сложив все осколки собственных мыслей в одну единственную, что более всех остальных походила на истину, Филипп побрёл к ней в комнату: «Лучше всего использовать серебро. Не думаю что теперь, когда внутри Марии течёт кровь демона, её можно будет убить простым оружием. Вот именно, серебро! Нужно спуститься и взять с алтаря распятие, оно как раз подойдет, чтобы пробить ей грудь. И освятить, ну, конечно же, освятить. Ведь в противном случае её раны могут просто-напросто затянуться, также как и у него…»

Неторопливо делая последние шаги, подходя к её кровати, Филипп сжал крест, готовясь вонзить его в сердце девушки.

— Это не убийство — это спасение твоей души, Мария!

«Успел…!» — единственное, что прозвучало в помутневшем сознании демона.

Оторопевший священник, даже не успел понять, как всего в одно мгновение оказался, с настоящим треском, откинут в сторону.

— Оторвать бы вам голову за подобное.

Стоящий перед ним мужчина был всё тем же что и прежде, но что-то изменилось. В это самое мгновение Михаэль впервые показал священнику свою истинную природу. Окутываясь во мрак, от которого Филиппа пробрало до самых костей, в своём негодовании Михаэль походить на самое настоящее чудовище. Холод зиял в его бездушном взгляде, когда неестественно длинные руки, потянулись к священнику…

— Ми…Михаэль… — дрожащим голосом выдавил Филипп.

— Я доверил вам Марию, — схватил за ворот, железной хваткой, вдавливая того в стену, — А вместо того, чтобы позаботится о ней, вы решили расправиться?!

* * *

«Темно, как же здесь темно… Густая, непроглядная тьма.… Куда бежать? И как я смогу вернуться обратно? Какое-то странное ощущение… Что-то не так, но что? Руки не мои, ноги не мои и тело… не моё.… Здесь, я сама себе не могу принадлежать и всё же,… как страшно хочется жить! До ужаса! До безумия хочется жить! Хочется бежать только вперёд, ведь так и только так я смогу вернуться. Только так смогу выжить! Забери меня отсюда! Ты слышишь меня? Прейди и забери меня отсюда! Ты ведь тьма моей жизни, Михаэль, только рядом с тобой я могу светить так ярко!