Экзорцист Семьи Ноя (СИ)

— Да. И стены, и обида, и накопившиеся спорные вопросы, на которые никто не желал отвечать честно. Граф умел молчать. Может, не знал, как найти ко мне подход? Полагал, что раз я так молод, со мной нельзя иначе? В общем, он проиграл. И мне, и Мане. Мане в первую очередь.

— Это что у вас за страсти были?

— Обычные семейные, что могут быть у двух подрастающих детей с Семьей Ноя, которой они не принадлежат. И один из которых пробуждает агрессивные гены, тогда как второй остаётся человеком. Граф как раз некоторое время назад начал изготовление акума. Он... Это сложно — описать его из прошлого. С ним было туго. Не знаю, чего стоило ему принять в Семью двух детей. Уверен, он надеялся, что в нас проснутся каким-то чудом гены, потому и позволял нам существовать. Ну.. на самом деле… Не знаю, ждал он этого или нет, но точно понимал, что будет означать пробуждение любого из нас. Но рассказывать об этой моей роли право Графа. А ещё он был удивлён, слишком удивлён и любопытен, он остался смотреть в стороне, наблюдать, как же разовьются события. А потом оказалось, что мы близнецы, и лишь один из нас действительно получил свой тёмный дар. Весьма мощный. Иногда мне казалось, я украл его у Маны. Мне ведь не отвечали, что я такое! Граф предпочитал молчать! Но отношения в семье становились для меня невыносимыми. Я не ты. — Неа обернулся к юноше, и тот в очередной раз поблагодарил случай и реальность за невозможность разглядеть лицо Ноя. — Ты, Аллен, умудряешься делать с Семьёй Ноя нечто невероятное. Я же был туп и прямолинеен для этого. Я... Я не знаю, как ты это делаешь. Я страшно недоволен и завидую твоей этой способности. Что я могу, кроме тупого и слишком умного разрушения? Все созидательные способности оказались у Маны, но он был лишь человеком. Хотя всё подобное, что он вытворял ещё в детстве до моего пробуждения, примиряя, невероятным образом сглаживая углы в отношениях нашей Семьи, называл в шутку человечностью. Но он не умел справляться со всеми Ноями. Он не так желал этого, как ты. Многие аспекты их жизни ему претили, и я тоже вставал раз за разом на его сторону. Граф напоминал мне безумного, и все вокруг него заражались безумством. Я тоже, наверное. На нас, пробуждённых, плохо сказывались его чудаковатые привычки, его манера монстра. Может быть, вся Семья давно уже была больна. Может быть что угодно, честное слово. Но да, так получилось, что я увидел лишь один способ справиться с этой несправедливостью. С тем, что, имея такую власть над душами, позволяющую вытаскивать с другого света, Граф подбирает им тела-ловушки. С тем, что он ненавидит и презирает людей. С тем, что Нои отвратительны, и я сам становлюсь и стану таким же. Я бросил Графу вызов. И убивал членов своей семьи. Всё вычислил. Нарисовал план. Подготовился...

Они молчали оба, зная, чем всё завершилось. Аллен опустил голову, ощутив небывалую слабость в теле словно после долгой, изматывающей болезни.

Как хорошо, что они не во сне.

— И проиграл. — Неа произнёс слова, но Аллену казалось, будто его губы шевельнулись, вторя.

Неуверенная, шаткая тишина повисла в комнате управления. Уолкер далеко не сразу осмелился искоса взглянуть в зеркало. И, судя по голосу и низко опущенной голове Музыканта, он был разбит.

— Твои планы, — Аллен не знал, как говорить о Семье, о личном, куда проще проявить немного практичности. — Значит, ты и сейчас хочешь продолжить эту работу? Она ведь была для тебя такой важной.

Неа поднял голову и улыбнулся. И опять Аллен не мог разгадать, что это за улыбка. Лишь наблюдать со сжимающимся сердцем.

— Сейчас? Эта работа уж покрылась пылью за годы. Потеряла былой блеск, лоск и привлекательность. Разве хороша та идея, что с годами покрывается паутиной не только снаружи, но ещё и подгнивает внутри, Аллен? Сейчас важно иное. Что мне эти заботы, когда я застрял в мире перевёрнутых отражений? — Неа обвёл рукой пространство. — Ничто. Важен тот, кто по крайней мере сейчас живёт и действует. Ты, Аллен. Вот что действительно важно. В нашей семье и без новой смуты слишком много дрязг было, чтобы продолжать их по новой. К тому же… — голос Музыканта жалобно дрожал, словно падающее с высоты стекло, в любой момент готовое разбиться. — Иногда я позволяю себе думать, что миссия, перешедшая тебе в наследство от Маны… Та, что он не сумел выполнить, не приняв Графа. Не сумев принять и понимая это. Он всегда говорил, что первый начал конфликт с ним, как будто это не Граф питал ненависть ко всем людям и не Мана был человеком. И именно ты научил Графа принимать людей, Аллен. И ты даже не представляешь, как это оказалось важно.

Комментарий к Глава 48. Отражение былого. Разговоры Аллена с кем-то. В последних главах только они и есть. В следующей тоже должно быть. Надеюсь, они вам ещё не осточертели. Я задолжала вам немало. Но Нои задолжали Аллену.

Неа что-то не знал, Граф о чём-то не рассказал, решил промолчать о важном. Мы ещё не скоро откроем этот секрет. Аллен откроет его раньше, чем мы))