Экзорцист Семьи Ноя (СИ)

Ной смеялся. Мягкий, бархатный голос был наполнен тёплыми тонами. Словно новое солнце в комнате, согревающее не снаружи, но изнутри.

— Вроде того.

— Ты здесь?

— Ага.

Аллен дико оглянулся, наконец-то получая возможность увидеть его. Тики выглядел как обычно: просто одет, всё такой же обаятельный, если хочет и в настроении, разве что волосы стали гораздо длиннее, чем раньше, и оказались забраны в хвост.

А ещё…

Было в нём нечто неуловимое и совершенно новое.

Сила? Знание? Уверенность? Стать?

Аллен не мог определить, что именно, и имеет ли оно придуманное людьми название.

— Тебя отпустил Майтра?

— Ему надоело моё нытьё. Послал тебя развлекать. — Тики сидел в кресле, там же, где раньше сидел Вайзли. И теперь Аллен не сомневался, что эти двое родственники. Что принадлежат одному виду. Может быть, Тики выглядит даже совершеннее.

Или это Аллен так по нему соскучился?

— Как ты себя чувствуешь? — юноша перевернулся на живот, упираясь локтями в подушку.

— Цельным.

Это слово подходило.

Аллен подумал расстроено о двух сторонах Тики. Их больше не будет? Тогда как? Он не знал, но, чтобы не расстраиваться сильнее, продолжил:

— Ты… вот черт! Ты напугал меня до смерти!

— Ты избивал меня до смерти.

— Ты тоже. Меня!

Некоторое время они смотрели друг на друга оценивающе, и Аллен подвёл итог:

— Мы квиты!

— Но можно придумать план большой мести тем, кто это устроил.

— Трайд, Граф и Вайзли? А разве нам не стало лучше? — поинтересовался Аллен. — Хотя мы оба натерпелись.

— Да, Майтра и Граф только и делали, что переживали о тебе, — Тики поднялся, потягиваясь под завистливым взглядом юноши. Он точно не чувствовал себя особо больным или слабым. — Слышал, тебе приходится долго восстанавливаться.

— Я истощился, — выдавил улыбку Аллен, отводя от Тики взгляд. Как-то не вовремя пришло понимание, что он на самом деле пытался убить его! Желал его смерти, ненавидел, дрался. И даже если всё обошлось, даже если всё было так задумано, даже если им в итоге стало лучше.

Аллен обнял себя, не сводя широко распахнутых, слезящихся глаз с окна перед собой.

— Да, это я тоже слышал, — продолжал Тики, не замечая состояния юноши, оглядывая предоставленные ему апартаменты. — Чистая сила — паразит и трудности её воспитания. О том болтал Майтра. И не только. Поначалу я надеялся, что мы выйдем одновременно, потом узнал, что меня будут тестировать до последнего, и ждал, что появишься ты, и в итоге мне завтра мучиться у Майтры, а сегодня я здесь. Знаешь, я…

Тики обернулся к Аллену и осёкся. Даже если он смотрел сзади и совсем не видел лица Аллена, всё равно чувствовал, как неестественно и напряжённо сидит юноша.

— Аллен?

Он пытался улыбаться, медленно подступая к кровати и надеясь, что не ляпнул чего-нибудь лишнего. Противостоять и спорить со слабым Алленом совсем не хотелось. А учитывая его новое самочувствие, Тики казалось, он может пропустить что-то очевидное, ведя себя не так, как раньше.

— Эй, Малыш? — он наклонился к кровати, — Почему ты даже не ругаешься меня за «Малыша»? А? Аллен…?

А вот в конце его голос стал гораздо серьёзней и тревожней.

— Ты плачешь?

Аллен продолжал не реагировать. Ной оглянулся назад, не вполне понимая, что делать, но зная, ощущая потребность немедленно предпринять что-то. Позвать кого-то, чтобы они разобрались, в чём дело?

Логично, но Тики, вопреки мыслям, уже сел рядом, осторожно обнимая за плечи, притягивая не сопротивляющегося и не оживающего юношу к себе. Такой тёплый, напряжённый и несчастный.

Сердце забилось куда скорее.

Он так давно не обнимал Аллена, не прикасался к нему, не рассматривал со столь близкого расстояния. Рыжие волосы, заправленные за уши, закручивающиеся у мочки, едва приоткрытые бледно-розовые, пересохшие губы, блестящие слёзы, прочертившие дорожки на худых щеках, едва заметное посинение под глазами, несмотря на частый сон, покрасневшие веки и влажные глаза.

Зрачки суженные, выразительные и глубокие, окаймленные радужкой. Серой, ясной, без мельчайшей крапинки иного цвета.

— Аллен, посмотри на меня, — тихо-тихо позвал он, наклоняясь прямо к уху юноши, так что тонкие волоски щекотали губы, а наклонись он ещё хоть чуток — коснётся губами уха. — Аллен?

Он даже не был точно уверен, что звал юношу, чтобы тот среагировал. Ему просто чертовски нравилось повторять его имя, зная, что тот прямо в его руках. И зная…

Боже, он должен был что-то сделать!

— Аллен? — теперь он грубо тряхнул юношу, и тот всё же обернулся. Тики затопило облегчение при виде хоть какой-то реакции. — Не пугай меня так! Почему ты плачешь?

Но Аллен лишь поморщился, отвернулся, попытался оттолкнуться, но не слишком сильно. Только опустил голову и остался сидеть так.

На сей раз Тики его не беспокоил и не торопил.

А Аллен не знал, как объяснить происходящее.

— Всё так глупо.

— Малыш, прекрати себя так вести, это страшно.

— Мне страшно! Подумай обо всём, что произошло! Я мог умереть и ты тоже! — кажется, у него начиналась новая истерика. Нечто подобное он уже устраивал на третий день после пробуждения, Вайзли сообщил позже, что это с него сошли последние следы внушения.