Экзорцист Семьи Ноя (СИ)

— Ага. Но я ведь здесь с вами живу, в этом доме, так что часто слышу о вас!

— А обо мне?

— Ну, — об этом Аллен предпочёл бы помолчать, присаживаясь и нагребая себе на колени снега, начиная вылеплять из него что-то непонятное. — Говорят. Но не часто. Акума тебя боятся. Я слышал, ты их убиваешь. Если в них человеческие души, это значит, ты…

Серые глаза блестели под ярким солнечным светом, будто кукольные, и Роад даже показалось, что мальчик вот-вот расплачется. Конечно, это было не так, но Аллен такому открытию был не рад.

С другой стороны….

— Это то, чем наша Семья занимается уже тысячелетиями.

— Это поэтому Мана ушёл из Семьи? И не смотри так, я же не дурак! — Аллен стал прилеплять своему снежному комку длинные заячьи уши, хотя до этого уже вылепил вполне приличный свиной пятак. — Я же вижу, чем вы занимаетесь, и понимаю, что Мана этого бы не одобрил. И если вы столько лет с ним не пересекались, то уж ясно, что он сам ушёл. Да и он не был серым, как вы, он был человеком.

— Дело не только в этом. Его брат…. — Роад тревожно оглянулась на дом и, плюхнувшись на колени, приглушённо продолжила, — только никому не говори, что я рассказала об этом, но был у него брат. И этот брат стал… серым, как ты говоришь. И с ним произошла беда. Граф винил в этом и Ману, и поэтому не хотел тогда видеть…. — глаза Роад гуляли где-то над головой мальчика, и она словно никак не могла решиться на прыжок в прорубь, полный ледяной воды, из которой уже – ты точно это знаешь – не выбраться никаким способом. Унесёт течением. — Неа напал на Семью. Сейчас его называют предателем.

— А он, если был серым, тоже вернётся? Пробудится? То есть, я смогу его ещё увидеть? Или вы и его тоже сразу убьёте или под арест посадите?

— Я не знаю, что мы будем с ним делать. Мы не знаем даже полных обстоятельств его смерти. Граф два года после предательства не мог его найти. Только это то, о чём тебе правда нельзя было говорить. Об этом вообще никому не рассказывают. Даже в Семье. Понимаешь? Ты же умеешь хранить секреты?

— Я умею молчать, уж об этом ты можешь не беспокоиться.

— Я только боюсь, тебе будет ещё более неуютно. Сейчас, точно зная, что Мана ушёл от нас, ты тоже можешь захотеть уйти.

— Будто бы мне есть куда.

— Обычно так говорят взрослые, а дети сбегают из дома, полные лживых надежд на счастливое бродячее будущее.

— Я уже жил этим будущим. И к вам я уже почти привык. Это почти так, будто я оказался в логове некромантов!

— Некро… что?

— Только не говори мне, что не знаешь! — Аллен снова загрёб в ладонь снега и принялся вылеплять небольшую шляпку между ушей. Роад внимательно наблюдала за тем, как аккуратно, одной только правой рукой мальчик вылепляет приподнятые поля, как быстро и ловко перемещаются его пальцы, прорисовывая снежные складки.

— И знаешь что, тебе надо быть скульптором!

— Ась?

Но Роад уже выхватила из его рук гибридную голову неведомого зверя и начала вертеть из стороны в сторону.

— Смотри, она даже не сыпется!

— Так снег хороший, — пожал плечами мальчик, не ожидавший похвалы и старающийся скрыть своё смущение. Всё же это его новая сестра-тётя-бабушка была иногда странной.

— Всё равно, я возьму его с собой.

— Да он растает через пару минут-то!

— Я заберу к себе в мечту, там не растает, — и действительно, прямо из рук девочки снежная фигурка вдруг исчезла. Не успел Аллен удивиться этому происшествию, как девочка бросилась ему на шею. — И кстати, может, ещё меня тогда вылепишь, а? Аллен! Правда, у тебя отлично получается; представляю, что ты сможешь делать, когда у тебя вторая рука отойдёт!

— Ты выдумываешь!

— Это моя профессия, Аллен! — захохотала Роад, пиная Уолкера и опрокидывая их обоих смеющихся в голос прям в сугроб.

Время до вечера пронеслось незаметно. К веселящимся на улице Аллену и Роад (обнаружилось, что они оба обожают снег) позже присоединился и Скин, которого послали позвать их обедать. Об обеде они и не вспомнили, возвратившись в дом только к ужину. Довольная, сияющая Роад, Аллен, судорожно пытающийся отряхнуть пропитавшуюся насквозь снегом одежду, и кашляющий через слово Скин, обиженный на снег за то, что тот не сладкий. После часовых причитаний помогающей ему приводить себя в порядок Глории Аллен уже в нетерпении спустился к общему ужину радостный не только от ожидания еды, но и от того, что на завтра его тоже освободили от уроков.

И первое, на что обратил внимание Аллен, проходя в обеденный зал, это новый член Семьи, вернее, он, может быть, и был старым, но Уолкер его ещё не видел. Не утруждающий себя костюмами, но в чистой, аккуратно выглаженной рубашке с закатанными рукавами, чёрными, немного кудрявыми волосами, сейчас забранными в неряшливый хвост. Нахальные карие глаза, выглядывающие из-под тёмной чёлки, ленивая улыбка и вид такой, словно он здесь вопреки Графу… По крайней мере, именно Тысячелетний Граф бросал на этого мужчину самые недовольные взгляды, вызывая всё больше удовлетворения во взгляде этого Ноя.

Ведь он должен был быть Ноем?